Билибин Д. П., Фролов В. А., Дворников В. Е. - Плохо с сердцем...

До вершины холма оставалось не более пятисот метров. GBO-J им особым чутьем, седьмым чувством профессионализма, выра-, ботавшимся за многие годы жизни в спорте, Тач знал, что в отрыве он один, Цанкетти тоже отстал, и, если он выдержит этот темп до конца подъема, на спуске его уже не обогнать никому. Еще метров триста... Боль возникла внезапно, как удар в грудь. Она вошла в него пульсируя и сопровождая каждое движение, каждый нажим на педали. Боль в груди, там, где сердце... «Чуть-чуть осталось, не сумел...» — успел подумать он, теряя сознание. Последнее, что осталось в его памяти,— была серая поверхность асфальта, стремительно приближавшаяся к нему...

Еще не открывая глаз, он почувствовал, что лежит на чем-то мягком, а мокрая майка приятно холодит его тело. Притушенный свет, белый потолок. Сбоку панели множества приборов, зеленая змейка, бегущая по экрану монитора. Появление каждого пичка на ней сопровождается -тонким писком. Под потолком все еще продолжала мигать лампа гипнотизатора, а на боковых экранах стремительно проносились уютные домики маленького немецкого городка...

- Ну, как дела? Очнулся над Ткачом склонилась фигура в белом халате.— Больно ты быстрый, едва успели вытащить..,

— Так что, доктор, конец? Не прохожу?

- А сам-то подумай — где бы ты сейчас был там, на настоящей гонке? В тридцать четыре годика конца, Иван Петрович, быть не должно. Гонкам, это точно, конец. А жизнь — она продолжается. И на велосипеде можно ездить. На прогулки. А другие— Бог им судья, пускай пока гоняются. Кстати, Цанкетти два дня назад там, у себя, тоже тренажер не прошел. Говорят будет теперь велосипедами торговать. Хорошее это дело — велосипед. Очень полезное, как врач советую...