MedBookAide - путеводитель в мире медицинской литературы
Разделы сайта
Поиск
Контакты
Консультации

Билибин Д. П., Фролов В. А., Дворников В. Е. - Плохо с сердцем...

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
<<< Назад Содержание Дальше >>>

Телефон в небольшой уютной квартирке Молли в субботу утром сбесился. Так она сама определила его поведение, снимая в десятый или двенадцатый раз трубку и пытаясь объяснить, что к ней этот звонок не имеет никакого отношения. А телефон все звонил и звонил — регулярно, через каждые пятнадцать— двадцать минут. Звонили все: какой-то забулдыга, который пытался пригласить ее провести вместе уик-энд, служащие телефонной компании, проверявшие правильность подключения аппарата, представитель армии спасения, предложивший внести небольшой вклад в развитие сети бесплатных столовых для бедных, энергичный деятель из экологической организации штата, выяснявший у Молли ее отношение к загрязнению Великих Озео. Наконец, звонили самые различные личности, которые, как оказывалось в результате, просто перепутали номер телефона. К двенадцати часам дня Молли не выдержала и выключила телефон...

Профессор Уинсберли внимательно прослушал все записи и решил, что полученного материала вполне достаточно. Для хорошего компьютера. Чтобы подобрать и частично ссинтези-ровать две или три фразы, которые в свое время вместо Молл?! он передаст по известному ему телефону...

Оставалось все проверить и наметить окончательную дату. Арчи вывел первый график на экран дисплея. Это был основной, главный продукт его невероятно напряженной деятельности за последние несколько суток. Прогноз «пси-состояния» Брюса Диксона на ближайшие 60 дней...

Давно, еще в самом начале своей карьеры специалиста-био-ритмолога Арчи заинтересовался сменой депрессивных и маниакальных состояний у -больных с маниакально-депрессивным психозом. Врачам-психиатрам казалось, что фазы возбужденного и угнетенного состояния наступали у их больных бессистемно и непредсказуемо. Да, конечно, депрессию могло спровоцировать любое осложнение в жизни пациента, любая неудача. Однако очень часто депрессия «ли маниакальное возбуждение развивались совершенно неожиданно и предсказать их наступление ни врачу, ни родственникам больного, ни самому больному, как правило, не удавалось. Конечно, опускаясь в состояние более или менее глубокой депрессии, психика и эмоциональная настроенность больного проходили через несколько пограничных состояний — от смутных ощущений тревоги и дискомфорта, до развитой, глубокой депрессии. Но определить время возникновения этих самых первичных признаков предболезни пока не мог никто. Но именно это было очень важно: часто состояние депрессии развивалось стремительно, за несколько часов или даже минут. Больной не успевал или даже не хотел обращаться к психиатру. Депрессия же могла толкнуть его на совершение самых непредсказуемых поступков — вплоть до самоубийства. Начинающий биоритмолог Арчибальт Уинсберли неплохо разбирался в нейрохимии и понимал, что различные эмоциональ-9-380 137 иые состояния (а при маниакально-депрессивном психозе негативные и позитивные эмоции достигают своего максимума) являются результатом воздействия внешних и внутренних факторов, которые способны стимулировать или угнетать образование специфических белковоподобных веществ (нейропептидов). Соединяясь с чувствительными участками мембраны нейронов, так называемыми «рецепторами», нейропептиды изменяют возбудимость нервных клеток и в конечном итоге пробуждают то или иное эмоциональное состояние. Применяя методы довольно тонкого и сложного биохимического анализа, нейропептиды можно обнаружить в крови и спинномозговой жидкости. Однако методы обнаружения нейропептидов чрезвычайно сложны и дороги. Массового применения в реальной врачебной практике они пока найти не могли. Убедившись в этом, Арчи не прекратил своих исследований. Несколько лет он внимательно изучал изменения белкового состава крови у здоровых и больных люден. Его упорство увенчалось успехом. Концентрация определенных нейропептидов в крови четко соответствовала (коррелировала) с изменениями хорошо известных белковых фракций крови — альбуминов и глобулинов, обнаружение которых не составляло никаких трудностей для любой клинической лаборатории. Выяснилось и другое, не менее важное обстоятельство: на соотношение альбуминовых и глобулиновых фракций отчетливо влияли хорошо известные всем биоритмологам суточные, лунные и сезонные ритмы. Влияли на них и некоторые метеорологические факторы, состояние геомагнитного поля земли, локальные изменения гравитации и, очевидно, другие физические свойства окружающего нас мира, оценить воздействие которых на человека физики и биологии пока еще не могли.

Пару десятилетий тому назад открытие профессора Упнс-берли осталось бы в истории науки как весьма примечательный, но не имеющий никакого практического значения факт. Учесть, а главное —рассчитать и спрогнозировать тенденции развития :i взаимовлияния столь многочисленных факторов внешней среды и состояния живого организма было бы под силу только зчень хорошему математику, и то при условии многомесячной заботы. В результате в лучшем -случае появился бы недельный тноз психического состояния только одного человека. Все изменилось в связи со стремительным внедрением во все отрасли ;ауки и техники современной электронно-вычислительной техники. Компьютер пятого поколения с помощью методов математической статистики и, в частности факторного анализа позволял за считанные минуты сделать многомесячный прогноз 1-го ж, открытия только тогда хороши, когда они своевременны...

Теперь психиатры могли заблаговременно предупрелаать развитие депрессий у своих пациентов, кривая самоубийств медленно поползла вниз. Впрочем, и каждый здоровый" человек мог Ри желании иметь такой прогноз и соизмерять с «им срочность 138 и возможность решения личных проблем. Все были довольны — и врачи, и Арчибальт Уинсберли, который получил премию Медицинской ассоциации.

Он хорошо поработал. Исходной информации было более чем достаточно. Главное — это многолетние биохимические анализы крови Брюса Диксона. Это основа расчета. Первый волнообразный график, появившийся на экране, отражал суточную ритмику. Обычную ритмику психического состояния без учета влияния на нее "других возможных факторов. Вторая кривая, со значительно большим размахом ундуляций перечеркнула первую— это появился лунно-ритмический график. Третья кривая, почти неотличимая от прямой линии, прошла от края до края экрана. Это было понятно— сезонные колебания, взятые в масштабе двух месяцев, и должны были быть мало заметными. Все графики вздрогнули, начали синхронно меняться. Компьютер вводил поправки на геомагнитную обстановку и метеопрогнозы. Через минуту с небольшим после краткого звукового сигнала компьютера экран прочертила одна, суммарная кривая. Это был итог: прогноз «пси-состояния» на ближайшие 60 дней, считая от дня введения информации. В двух местах график резко ломался, указывая на критические падения психического состояния, близкие к серьезной депрессии. Особенно^ глубокий излом приходился на 28 января. Дата возмездия была намечена. Оставалось ждать. Две недели и еще три дня...

Арчи задумчиво глядел на экран дисплея, не замечая, что пепел с сигареты готов упасть на ковер. Нет, Брюс Диксон не был больным человеком. Он, конечно же, не страдал маниакально-депрессивным психозом. Но он был человек с плохо уравновешенной психикой, человек, подверженный резким изменениям настроения. Полученный график хорошо отражал это свойство личности. Арчи усмехнулся — он вспомнил как несколько лет тому назад он сам предложил Брюсу смоделировать его пси-график. «А на кой черт мне это нужно,—смеясь ответил тот.— Если мне будет уж очень паршиво, я зайду к тебе, мы поболтаем, немного выпьем и ты сам скажешь, в течение скольких дней я не должен заниматься рискованными финансовыми операциями...»

Собственно, так оно часто и случалось. С одной поправкой — тогда они были друзьями...

28 января в 10 часов вечера Арчи выехал из Уинстона. Он не спешил — до очередной передачи биржевой сводки по местной компьютерной сети оставалось около часа, а дорога в этот зимний день оставляла желать лучшего: шел мокрый снег^с .дождем, щетки на ветровом стекле едва справлялись с работой. Радиоприемник в машине что-то бурчал о плохой видимости на дорогах, о падении барометра и о том, что людям с больным сердцем лучше сегодня и завтра оставаться дома, если, конеч-S* 139 но, они могут позволить себе такую роскошь. Прогнозы сбывались. Еще вчера обсерватория в Нью-Мехико передала сводку о надвигающейся магнитной буре. Шел год активного солнца, наше светило выбрасывало мощные протуберанцы, ночное небо в Северной Канаде, Норвегии и приполярной Сибири расцвечивалось многоэтажными северными сияниями...

Арчи уверенно проехал по улицам Хайвуда, выехал в пригород и остановился в тридцати метрах от дома Брюса Диксона. Дорогу он хорошо знал —накануне, также поздно вечером, он уже' побывал здесь: ему было необходимо решить одну небольшую техническую задачу.

Время шло. Арчи сидел в темной машине, на табло таймера мелькали сиреневые цифры секунд, истекали последние минуты до пуска программы. Без двух минут одиннадцать Арчи включил маленький дублирующий дисплей, вмонтированный в переднюю панель, справа от руля. Одну за другой он нажал две клавиши. В этот момент, подчиняясь кодированному радиосигналу, небольшое устройство, укрепленное им накануне на выходе телефонного кабеля из дома Брюса, сработало и переключило его телефон на номер Уинсберли в Эванстоне. Программа пошла. Теперь сводка биржевых котировок передавалась не из компьютерной сети Чикаго, а из памяти большого компьютера, который работал в комнате на втором этаже в доме Арчи. Сводка была почти достоверной. Только несколько цифр и несколько строчек. Но любому бизнесмену они говорили о том, что акции Северо-западной текстильной компании стремительно падают вниз. Арчи знал — в эти акции Брюс вложил практически все свое состояние и многое из того, что он не имел права вкладывать — средства клиентов того банка, где он был управляющим. Меняющиеся цифры на экране дисплея с каждой минутой приближали момент, когда Брюс Диксон станет нищим и преступником. Но это была только первая часть программы, первая часть компьютерной игры, под названием «Месть»...

Арчи предвидел дальнейшие действия Брюса. Вот сейчас он возьмется за телефон и начнет названивать своему посреднику в Чикаго, а может быть, и еще кому-нибудь, связанному с этой финансовой аферой. Но в ответ aia все звонки он будет получать или короткие гудки: линия занята, или длинные: абонента нет па месте. Выбор сигнала Арчи оставил на усмотрение компьютера. Так оно и случилось — дублирующий дисплей в машине отчетливо продемонстрировал бесплодные попытки Диксона.

Так, если у Брюса хватит сил, он кинется к машине, чтобы успеть добраться до Чикаго и спасти хотя бы что-нибудь из расползающегося состояния. Нет, не решился, продолжает звонить...

Конец игры приближался. Время пускать вторую программу. Если сейчас Арчи нажмет на клавишу пульта — в доме Диксона прозвучит телефонный звонок. Он мгновенно снимет трубку. Нет, это будет звонить не посредник. Слегка хрипловатый го-140 лос Молли Траст скажет ему всего две фразы и, не выслушав ответа, она даст отбой. «Она» — это тоже компьютер. А фразы— вот они: Арчи знал их слишком хорошо. «Брюс, я звоню с дороги. Мы с Гамильтоном улетаем в Майами, а ты мне чертовски надоел». И это будет конец. Конец программы и, скорее всего,— конец Брюса Диксона. Это последняя соломина, которая должна сломать спину верблюду. Молли, ветреная двадцатитрехлетняя девчонка — последняя надежда, последняя любовь Брюса Диксона. Арчи был уверен — два таких удара на фоне пика депрессивного состояния Брюс не перенесет. Он не знал — чем это все закончится: тяжелым инфарктом, инсультом или самоубийством. Ясно было одно — бесследно такие игры не проходят.

Время. Он протянул руку к пульту, но она словно налилась свинцом. 'Нет, это было не садистское наслаждение перед последним ударом, перед завершением акта мести. Воспоминания... воспоминания... Черт бы их побрал! Брюс тащит его с простреленной ногой к берегу Меконга... Последние метры. Они лежат уткнувшись лицами в жесткую траву. «Ничего, Арчи, еще немного... Брось дребезжать — я ведь знаю, если понадобится, ты вытащишБ- меня и не из такой чертовой дыры!..»

Спокойно и методично, как он делал все в своей жизни,. Арчи отключил компьютер, разблокировал телефон Диксона и тихо вырулил на улицу; Предкам было' проще. Предки не воевали во Вьетнаме...

Физкультура, спорт и сердце

Вначале одна цитата. Это написал известный кардиолог Рааб: «Наиболее занятый, ведущий беспокойный образ жизни н несущий громадную ответственность представитель современного общества... является одной из наиболее распространенных «сердечных жертв» нашей цивилизации.., который уходит все дальше и дальше от нашего естественно тренированного, подвижного, охотящегося на мамонтов, не решающего никаких проблем бесстрашного предка. Лишь некоторым нашим современникам-спортсменам удалось приблизиться к способностям своих предков, но лишь благодаря постоянным систематическим усилиям. Перерыв в тренировке быстро ликвидирует достигнутое в результате длительного труда. Остальные из нас должны-примириться с ожиданием смерти от заболеваний сердца как наказания за жизнь, проведенную в волнении, нажимании кнопок н поворачивании выключателей».

Если исключить некоторую эмоциональность этого высказывания, то все в нем сущая правда. В этом читатели, надеемся,, уже убедились после прочтения раздела «Стресс и сердце».. Нейрогсппые повреждения сердечной мышцы занимают все большее и большее место в современной кардиологии. Более тото, как говорят врачи, инфаркты в мире и в нашей стране стремительно молодеют. Все чаще в клиниках приходится бороться

.за жизнь людей, перенесших инфаркт миокарда в возрасте 20— 40 лет. К сожалению, политическая и экономическая обстановка

,в нашей стране в данный момент и, судя по всему, и в ближайшие годы, не оставляет надежд на то, что число стрессовых ситуаций будет уменьшаться, а уверенности в завтрашнем дне значительно прибавится. Однако стресс — это только один враг нашего сердца. Мы действительно превращаемся в цивилизацию, символом которой является кнопка пульта управления и выключатель прибора. Какие уж там «мамонты»! Небольшая случай-пая физическая .нагрузка становится для многих из нас едва ли не чрезвычайным происшествием. Мы очень мало движемся (естественно, что это утверждение в первую очередь касается

.людей интеллектуального труда, но в связи со всерастущей технизацией производственных .процессов начинает относиться и к тем, кто по .своей профессии больше имеет дело с физической работой). Давайте проведем небольшой расчет. В среднем чело-

.век тратит на сон одну треть суток, т. е. восемь часов. Из ocTai шнхея шестнадцати около полутора часов в день (из них примерно час — если не значительно больше — на транспорте, т. е.

без активных действий) уходит на дорог}-, около двух часов в день — на еду; минимум два часа в день человек читает или смотрит телевизор. В процессе производственной деятельности

.у людей умственного труда на протяжении восьмичасового рабочего дня примерно шесть часов —это сидячая работа. Вычтем все приведенное время из шестнадцати часов и получим пять часов. Если отсюда отнять еще 1,5—2,0 часа, которые мы проводим почти неподвижно и стоя (на остановке транспорта, .в очереди, во время встреч с приятелями и знакомыми на разговоры и т. п.), то на активное движение остается всего три часа.

Предположим, что эти три часа человек тратит на хождение. Скорости передвижения в условиях современного города невелики и составляют около четырех километров в час. Значит, в течение суток человек проходит около 12 километров. Далее предположим, что на протяжении всего остального времени человек выполняет равновеликую мышечную работу, т. е. условно примем, что он за сутки проходит двадцать четыре километра. При среднем весе в 70 килограммов такое перемещение означает произведенную работу в 1680000 килограммо-метров. Пересчитав эту величину на одну секунду и один грамм веса мышц (учитывая, что у человека весом в 70 кг на долю мышц прихо-

.дитея около 30 кг), получим, что в течение суток один грамм скелетной мускулатуры развивает среднюю мощность в 9-106 лошадиной силы. Теперь сделаем аналогичный расчет для сердца, исходя из среднего веса сердца в 250 граммов, минутного объема крови около 5 литров и среднего роста человека в 175 см (кровь за один кругооборот проходит, естественно, удво* а 42 енное расстояние). В результате получим, что один грамм сердечной мышцы развивает на протяжении суток среднюю мощность в 16-10"6 лошадиной силы, т. е. мощность единицы мышцы сердца почти в 1,8 раза больше мощности единицы скелетной мускулатуры. При этом надо учесть, что 5 л/мин — это величина минутного объема в покое, а даже при простой ходьбе она становится уже значительно больше. Таким образом, эта разница возрастает еще значительнее.

А теперь надо ответить на простой вопрос: может ли быть достаточно важным регулятором одной системы другая, чья мощность значительно меньше? Ответ, по-видимому, следует дать отрицательный. А физическая деятельность человека — это то, что при своем изменении должно предъявлять к системе кровообращения значительные требования. В условиях же детре-нированности регуляторные системы сердца разбалансировыва-ются, сама сердечная мышца становится неспособной быстро перестраивать свою деятельность, вследствие чего нарушается ее приспособляемость к условиям внешней среды и развиваются ее заболевания.

Существует несколько основных физиологических механизмов, которые соизмеряют физические нагрузки на скелетную мускулатуру с интенсивностью деятельности сердца н всей сердечно-сосудистой системы в целом.

Во-первых, это система нервной регуляции. Проприорецепто-ры — чувствительные нервные окончания, заложенные в толще скелетных мышц, в сухожилиях и суставных сумках постоянно посылают в центральную нервную систему импульсы, свидетельствующие о степени напряженности мышечной работы. Подкорковые центры головного мозга и кора больших полушарий перерабатывают эту информацию и в свою очередь влияют на высшие регулирующие центры вегетативной нервной системы, управляющей деятельностью внутренних органов (в том числе — и сердца). По симпатическим и парасимпатическим нервным волокнам (нервам) к сердцу идут «указания» — нервные импульсы, которые меняют интенсивность обменных процессов в миокарде, уровень коронарного кровообращения, заставляют сердце изменять силу и частоту своих сокращений, иными словами— подстраивают гемодинамику в организме под ту информацию, которая получена от работающих мышц. Здесь мы приводи м самый упрощенный вариант регуляции деятельности сердца, так как, например, импульсация от работающих мышц поступает в вегетативные центры и напрямую, а высшие корковые центры регуляции, деятельность которых у человека суть синоним сознания, осуществляют тонкую «подстройку» всех систем*: организма сообразно реальной обстановке, окружающей человека в данный конкретный период времени плюс прогноз (предвидение) на ближайшее будущее.

Во-вторых, регуляция деятельности сердца осуществляется также и гуморальным путем, с помощью химических веществ,.

-образующихся в мышцах в результате биохимических реакций :и выбрасывающихся в кровь. Например, если мышцы интенсивно работают, то в них происходит _и интенсивный распад адено-зинтрифосфорной кислоты (АТФ) —химического вещества, обеспечивающего энергетику мышечного сокращения. Распад АТФ в процессе мышечной работы приводит к ее .нехватке, к энергетическому голоданию мышц. В результате срочно включается сложная система реакций, направленная на повышенную выработку этого основного энергопродукта. Для синтеза АТФ нужна глюкоза, жирные кислоты, кислород и еще целый ряд других соединений, которые доставляются в мышцы с циркулирующей кровью. Увеличить доставку этих веществ возможно только .лишь за счет интенсификации кровообращения, а следовательно— усиления работы сердца. Именно таким образом и осуществляется четкая взаимообусловленность двух физиологических процессов: работы скелетной мускулатуры и деятельности «живого насоса» —сердца человека. Понятно, что интенсифицировать свою работу сердце может только в том случае, если оно физически и физиологически к этому готово и приспособлено. Однако у человека, ведущего преимущественно сидячий образ жизни, сердечная мышца за долгие годы такого существования «приучена» обеспечивать физические нагрузки, связанные с неторопливой ходьбой и нажиманием кнопок. На большее не хватит ни сократительной силы миокарда, ни его энергообеспечения. Представьте себе «а минуту, что 40-летнего человека, проведшего большую часть своей сознательной жизни за письменным столом, кто-то заставляет пробежать трехкилометровый кросс (в реальной жизни такое, к сожалению, случается и не так уже редко). Чем закончится этот «эксперимент?» Возможно, потерей сознания, а возможно — и смертью от острой сердечной недостаточности. Но даже и гораздо меньшие нагрузки способны принести организму определенный вред. Сколько раз вам приходилось наблюдать, как какой-нибудь пожилой человек, беспрестанно стирая пот с лица и отдуваясь, совершает утренний или вечерний ритуал бега рысцой. Не надо сразу хвататься за любую рекомендацию, услышанную по радио или вычитанную в популярном журнале.

<<< Назад Содержание Дальше >>>

medbookaide.ru