Малахов Г. П. - Оздоровление – путь к жизни

Подобные же опыты он провел затем с крупными животными, и всегда результаты получались замечательными. Налицо было явное, значительное омоложение животных. Этот ценный опыт подхватили отдельные совхозы, колхозы и дали в целом по стране сотни миллионов рублей экономии.

Сурен Авакович так объясняет процессы, происходящие в организме: «Как происходит омоложение «моих» кур и быков? При ФПГ (физиологически полезном голодании) из клеток организма выходит натрий, а на его место из межклеточного пространства попадает калий. Натриевые соли способствуют консервации органических веществ — вспомните засолку. При нашем обычном питании это и происходит в клетках: в них как бы законсервированы все продукты жизнедеятельности, которые выводятся только при голодании — очищении организма. Выходит, ФПГ — это своего рода капитальный ремонт живой машины».

Вам будет интересно узнать, какие сдвиги происходят в организме человека, приступившего к самостоятельному оздоровлению. Вот как их описывает Черкасов, исходя из собственного опыта.

«На первых порах, когда я начал закаливание и голодание по 42 часа без воды, то терял за это время до 3-4 кг — было что выбрасывать организму. Ведь все функции выделительные продолжаются. Эти четыре килограмма потом через два-три дня возвращаются, но потерял ты старые, больные, отжившие, дряблые килограммы, а возвращаются новые, сильные, молодые, здоровые. На 3-й, 4-й день голодания без воды из организма с мочой выходит очень много мочевой кислоты в виде красноватых кристаллов, будто сыпанули туда тертого кирпича.

Придуман такой метод голодания без питья воды очень давно: в старину называлось это строгим постом. И сейчас я знаю хорошие результаты лечения таким методом многих болезней.

Обычно спрашивают: «Ведь йоги велят пить побольше воды?» Да, в руководствах по йоге рекомендуется пить воду. Но, во-первых, не побольше, а всего лишь несколько стаканов в день. Причем имеется в виду такая жаркая страна, как Индия. Во-вторых, йоги учат пить крохотными глотками, как бы смакуя воду, увлажняя ротовую полость, смешивая воду со слюной. Вода —очень хитрая штука, вопрос о воде запутан еще больше, чем вопрос о животных белках. Думаю, лучший советчик в вопросах о воде — многолетняя практика. А она говорит следующее. Те же йоги, которые якобы советуют больше пить, предостерегают: «Кувшин с водой у изголовья больного может убить его скорее, чем болезни». Это сказал Ганди, первый президент свободной Индии, он много голодал, тщательно изучал методы питания, придерживался вегетарианства и вот произнес такую фразу. Он же советовал перед едой съесть немного горьких трав, заметьте, не сладких, а горьких! И сам приучил себя к тому, что горькие травы доставляли ему наслаждение».

Этот феномен может разъяснить только Аюр-веда. Оказывается, горький вкус стимулирует расщепляющие свойства организма, а значит, способствует лучшему пищеварению. Поэтому их и желательно употребить до еды. Нечто подобное имеется и у нас — горчица, хрен и т.п.

Интересно Черкасов объясняет лечебный эффект от сухого голодания. «Возьмите на заметку еще такой факт; умная, добрая, любящая свои цветы хозяйка тщательно ухаживает за своими растениями, аккуратно их поливает, но обязательно один раз в неделю держит их на сухом пайке, не поливает. И цветы за этот день делаются крепче, больные — выздоравливают, а всевозможные вредители цветов — погибают, ибо бактерии, вирусы, всякая зараза не может существовать без воды. Без воды нет жизни. Поэтому нам вода совершенно необходима, но также необходимо и приучить себя какое-то время обходиться без питья. Запасы у нашего организма, как и у растений, всегда имеются, а у крошечных бактерий, вирусов таких запасов нет, они и погибают. Видимо, поэтому столь эффективны методы коротких голоданий без воды. Особенно при простудных заболеваниях.

Наш организм — это чудо из чудес, это высочайшая саморегулирующая автоматическая система, умеющая приспособиться к любым условиям. Когда не поступает в организм вода, он начинает эту воду делать из жиров, из всевозможной слизи, на которой разводятся бактерии, вирусы, удерживает больше влаги из того воздуха, который поступает к нам через легкие, а влажность этого воздуха достигает порой более 90 %. Ведь не зря простудные заболевания, всевозможные ОРЗ и болезни вообще возникают, учащаются и распространяются особенно активно весной и осенью, когда так велика влажность атмосферы. Именно в эти моменты и необходимо почаще воздерживаться от еды, во всяком случае от животных белков, дающих большое количество слизи, и от питья воды или пить понемногу. (Этот совет справедлив лишь для тех лиц, которые в это время болеют. Прим. Автора.) Смешанная со слюной — это уже другая вода, в ней бактерии гибнут, те, которые вредили организму. Слюна — замечательная бактерицидная среда: собаки зализывают самые страшные раны, вообще все млекопитающие и так называемые дикие народы.

Надо быть осторожным в обращении с водой еще и потому, что обычная вода в организме не содержится. Внутри у нас вода — структурированная. Чтобы из обычной воды изготовить эту самую структурированную влагу, организму приходится тратить много энергии. Поэтому лучше употреблять уже готовую структурированную воду, которая содержится в овощах, фруктах. Да и вообще во всех продуктах содержится влага. В этой связи — два слова о лечении жаждой. Этот метод разработан в прошлом веке немецким конюхом Шротом и его сыном. Экономный, скуповатый Шрот, заметив, что лошади тяжело заболели и не выздоравливают, решил ездить на них до тех пор, пока они подохнут: дома он обдерет с них шкуры, а туши выбросит на свалку. И перестал их кормить и даже поить. Видимо, он был жестокосердным. К счастью. Тот же принцип: нет худа без добра. Если бы он был сентиментально-гуманным, то поставил бы лошадей на конюшню, усиленно кормил бы их, и они, вероятно, погибли бы. Но Шрот решил поступить жестоко. Ездил он день, другой, третий, а непоеные и некормленые лошади не только не подохли, но выздоровели.

«Счастливая находка!» — подумал Шрот и решил попробовать столь дешевый и удобный способ лечения на себе. Результат замечательный. Он и соседям порекомендовал. И кончилось тем, что возникла эффективная система лечения, которая прогремела на весь мир. Она потом много лет шлифовалась, уточнялась. Больным давали немного очень простой еды, лишенной животных белков. Круто сваренные каши, черствые булки, сухари. Ни мяса, ни рыбы, ни яиц, ни молочных продуктов, вместо воды

— один или два стакана в день легкого домашнего виноградного вина.

Современные натуропаты советуют вместо вина такое же количество овощного или травяного сока. Или отвара съедобных трав — мать-и-мачехи, спорыша, листьев подорожника, крапивы, лебеды, корней и листьев одуванчика, листьев липы, кресс-салата, ботвы свеклы. И, разумеется, укропа, петрушки, сельдерея. Время от времени немного горьких трав: полынь, золототысячник. Ежедневно или через день —клизмы.

Больной живет таким образом неделями, испытывает некоторую жажду, но зато выздоравливает от многих заболеваний».

Интересен и последующий оздоровительный опыт Черкасова.

«За эти истекшие 15 лет после той моей болезни организм не раз «пытался» заболеть. И тоже была температура 40 градусов, слабость, хрипы в легких —та же самая пневмония, тяжелое крупозное воспаление легких. Но продолжалась эта болезнь уже не 60 дней, а всего лишь 3-4 дня. Потому что я вел себя совершенно по-иному. Жена была в панике, врач как-никак.

— Говорила тебе! Добегался! Дозакалялся! Сейчас будем делать уколы.

- Никаких уколов! — Я-то знал, что причина не в охлаждении, это лишь повод. Не более того. Причина в переедании, в неправильном питании. Был праздник, а потом еще праздник, пироги с творогом, сметана. Вареники с творогом, со сметаной, стопка другая сухого вина. Сардины в масле — как же, праздник! В общем, мешанина приличная. Все это очень вкусно, но неполезно и в моем возрасте не допустимо. Я ведь стал на десяток лет старше, чем тогда, когда впервые заработал тяжелое воспаление легких. А бегал меньше, чем следовало бы. Если бы я и бегал километров по 12, по 20, то и такая мешанина проскочила бы безболезненно. А тут шалишь: два-три километра в сутки — мало. Получай болезнь, вспоминай пройденное, учись заново, если подзабыл уроки.

И я сажусь на строжайшее «ни воды, ни еды!».

Жена чуть не плачет, мама тоже настаивает: «Ну хотя бы чаю с малиновым вареньем!» — «Нет!» — «С медом?» — «Нет!» — «Ну хотя бы банки или горчичники!» — «Нет и нет». Обливаюсь ледяной водой, несмотря на высокую температуру, ложусь на заранее подготовленную мокрую простыню, намоченную в холодной воде, жена заворачивает меня в эту простыню, затем в сухую, под которой постелена клеенка из полиэтилена. Сверху байковое, затем ватное одеяло, затем перина. Лежу и весь дрожу с полчаса, никак не могу согреться. Затем понемногу согреваюсь и начинаю потеть. И это продолжается часа три-четыре. По мне хоть кораблики пускай, чувствую, как весь истекаю потом. Это похлеще парилки, сауны. Называется — оздоровление обертыванием.

Две недели обертываний — и как рукой! Почти все болезни сводятся в конечном итоге к загрязнению организма шлаками, токсинами. Кутание и всевозможные утепления лишь усугубляют положение.

Я два-три дня не пью, на ночь делаю обертывание. И ни грамма еды. На второй день температура уже не 40, а 39. Даю ей держаться, пусть выжигает лишнее, пусть антитела сами там расправляются с вирусами, я буду лишь помогать, но не мешать. В конечном итоге, во время простуды и многих других заболеваний, что бы мы ни делали, какие бы мы лекарства и снадобья ни глотали — организм излечивается сам. Это Залманов растолковал четко и недвусмысленно. Мы можем только помешать его работе или помочь. Если мы отказываемся от еды, организм устремляется на борьбу с болезнями. «Если человек ходит на своих ногах, еще не слег от истощения, у него всегда есть запас на 40 дней голодания», —так говорит знаток лечения голоданием Алексей Суворин, написавший несколько томов по вопросам питания и голодания. Сам голодал множество раз и длительные сроки, до 63 дней. Прекрасно знал тонкости этого метода. Как после этого можно бояться суточного воздержания от еды?

На 3-й день начинаю пить воду. На 4-й день температура нормальная. Можно осторожно начинать есть. Осторожно — это небольшими порциями, очень тщательно жевать каждую ложку пищи, меньше есть животных белков, избегать мешанины».

Тепло Черкасов отзывается о своем Учителе.

«Первым, кто помог мне понять благодетельное влияние этой чудесной силы и начать закаливание, был Порфирий Корнеевич Иванов. Он ушел из жизни в апреле 1983 года в возрасте 85 лет. Сотни энтузиастов по всей стране увлеченно пропагандируют детали его системы.

Полвека назад соратник В. И. Ленина М. И. Калинин выдал Иванову справку-обращение ко всем советским организациям оказывать ему посильную помощь. Он прозорливо усмотрел в идеях Порфирия Корнеевича полезное для народа новаторство. Собственно, Калинин и вдохновил Иванова на дальнейшие изыскания, вселил в него уверенность в том, что Советская власть его поддержит, поможет. Иванов не сомневался, что его пример со временем пригодится народу. Ошибся он лишь в том, что ученые быстро подхватят идею всенародного закаливания и однодневного голодания.

Полвека Иванов ходил в институты, в редакции газет, журналов, в советские учреждения. Выслушивали доброжелательно, удивлялись его способности переносить любые холода, по семнадцать дней обходиться без еды и без воды, купаться в ледяной воде, ходить босиком (и почти без одежды) по снегу. Но мало кто отваживался хотя бы в какой-то мере перенять его опыт. Его просто считали чудаком.

Порфирий Корнеевич со своим практическим мужицким умом, как умел, сформулировал важнейшие идеи и принес в дар людям лучшее, что было у него в жизни, лучшее свое достижение: метод избавления от болезней.

П. К. Иванов жил в 45 километрах от того места, где я родился и вырос. Я с детства видел его и слышал о нем легенды. Точнее, правдивые истории, которые звучали, как легенды. Поведение его казалось странным. Так думали о нем, так относились к нему все окружавшие меня люди. При виде полуголого человека, шагавшего зимою по снегу босиком, без шапки, без рубашки, мальчишки замирали от удивления и восторга и долго бежали вслед: «Дяденька, вам не холодно?», «Дяденька, вы морж?», «Дяденька, научите нас...»

Прошло полвека, и примерно те же фразы мальчишки и девчонки бросают теперь М. М. Котлярову, мне, другим последователям Суворова, Иванова. В наше время все больше людей ищут способы безлекарственного оздоровления и находят, к счастью, не только отличное здоровье, но нечто гораздо большее — иное настроение, иное мировосприятие, невиданную работоспособность. Трудно даже перечислить все подарки, которые сыплются на твою голову, когда возвращаешься к природе и меняешь образ жизни.

Теперь я с великой благодарностью вспоминаю свое общение с Ивановым, с Котляровым, снова и снова вспоминаю их слова и поступки. Без учения у этих людей жизнь моя была бы намного беднее. Кот-ляров умеет говорить страстно, образно, с блеском, он завораживает, покоряет аудиторию пламенной речью, зовет и ведет за собой. А Иванов говорил очень мало, какими-то особыми народными, крестьянскими фразами.

Сидели мы как-то в Москве — человек двенадцать его приверженцев, вполне оценившие его систему закаливания и очищения. Вдруг Порфирий Кор-неевич говорит:

— Дети мои милые! Если бы вы знали, что такое холод... Какая это очистительная сила, какое счастье, какая благодать!..

Подобные фразы из его уст действовали удивительным образом: они запоминались на всю жизнь. А главное, сам пример: разве можно безобразно утепляться и кутаться в сто одежек после того, как побудешь рядом с таким учителем, когда увидишь, как он бесстрашно лезет в любую прорубь, в любой пруд, реку зимою, не вытирается потом полотенцем, просто обсыхает на ветру.

— Вы, Порфирий Корнеевич, когда-нибудь болеете? — спросил я его.

— Бывало, хочет грипп или воспаление легких прицепиться ко мне, но я сейчас же в прорубь, и враг человечества выскакивает из меня мгновенно. Через минуту я здоров...

— Чувствуете ли вы, Порфирий Корнеевич, мороз? Холодно ли вам?

— Владимир, я его чувствую в сто раз больше, чем вы, но терплю...

Это было для меня потрясающим открытием. Всем нам казалось, что Иванов переносит холод с легкостью необыкновенной. Некоторые, махнув пренебрежительно рукой, недоброжелательно бросали:

— У него толстая слоновая кожа, он ничего не чувствует, как можно брать с него пример? Это особый человек...

Нет, он был обычным, как я, как все мы, человеком, но обладал волей. Таким же обычным был Суворов, такой же обычный, наделенный обычными слабостями, и Михаил Котляров. У него лишь чуть больше воли, понимания, разума, стремления вырваться из плена лени, изнеженности, болезней, вялости, заторможенности и всего, что сопровождает цивилизацию.

Что бы на это сказала та закутанная в меха женщина, женщина-врач, которая себя, внуков, даже мохнатую собачку оградила от холода раз и навсегда? Она не знает, что такое холод, хотя и боится его, винит именно охлаждение во всех бедах. Для нее холод — понятие отвлеченное. Как врач она может даже посоветовать своим пациентам закаливание. Но это будет вялым советом, порожденным книжным знанием. Она ничего этого не испытала сама и не представляет, что такое холод, закаливание, для чего оно, каков механизм его действия, каковы результаты. Я сам порой бегаю до двух, до трех часов в одних шортах, кожа делается красная, снег на руках, на груди, на голове не тает. Если мороз невелик, а дорога хорошая, нет битого стекла, я бегу или хожу босиком. Возвращаюсь домой и с полчаса меня бьет «ко-лотун», я весь дрожу, все никак не могу согреться и надеваю два свитера, шерстяные носки, еще дома побегаю одетым. Но никаких намеков на простуду, ведь я один или два дня в неделю — ни еды, ни воды: в организме нет шлаков, токсинов, на которых пара-зитируются вирусы, микробы.

Запомнились постоянные наставления Иванова о недопустимости зла, злых мыслей в адрес людей, животных, растений, даже минералов — всей Природы. Снисходя к людским слабостям, Иванов не запрещал есть мясо, сало, сам его ел, но считал нежелательным. Лечение травами считал забавой, делом ненадежным. Высоко ценил медленный продолжительный бег на свежем воздухе».

Интересно Черкасов описывает процесс творчества. «Я знаю, что собой представляет творческое вдохновение, когда после долгих мучений вдруг напишешь такую страницу, главу, что становишься самым счастливым человеком на свете и хочется обнять весь мир, каждого встречного». И дальше он добавляет следующее.

«В общем, поверьте: радостями я не обделен. Но все это меркнет перед теми переживаниями, которые доставляет русский бег. Здесь добавляется большая победа над собой, и в этом вся штука. Без такой победы настоящего счастья нет. Трудно? Да. Страшно? Да. Но ты побеждаешь могучую стихию внешней природы и себя прежде всего, свою природу внутреннюю. Наслаждения, равного этому, я не знаю.

Бежишь, скажем, против ветра, который валит тебя с ног, а с неба сечет ледяная крупа, будто стреляют в тебя из ружья свинцовой дробью. Весь проморожен насквозь. Снег на голой груди, на руках, на голове. Напрягаешь все силы, а ноги уже еле двигаются, мышцы и устали, и застыли, задубели, и, кажется, вот-вот споткнешься и свалишься носом в сугроб. И не встанешь. А сознание в этот момент пронзительно ясное, звенящее и до того обостренное чувство красоты, что хочется запомнить каждый оттенок мрачного неба, грозных туч, бескрайнего заснеженного поля. Или же — наблюдаешь богатейшие переливы на снегу и на небе во время заката солнца. Багровую зарю, полыхающий оранжевый горизонт, бесконечное разнообразие облаков. Или улыбку и теплые ласковые лучи на восходе. И ты словно бы каждый раз рождаешься заново. Нет, слова наши слишком бедны и бессильны передать все эти переживания, их можно лишь испытать самому, и уж тогда ни за что не изменишь этому виду спорта. Вряд ли это можно назвать даже спортом, это скорее — образ жизни, особая жизнь, ни на что не похожая, ни с чем не сравнимая».

Еще раз подчеркну: важно понять, что вас тормозит, заставляет пребывать в лени. Черкасов это хорошо прочувствовал на себе и пишет:

«Помните, Чехов долгие годы «выдавливал из себя по капле раба». Всегда мне казалось, что я хорошо понимаю эту фразу, пока не начал по капле выдавливать раба дурных привычек, и оказалось, что это чрезвычайно трудно, а для многих не под силу. Что я имею в виду под этим? Перестал охотиться, рыбачить, причинять зло нашим меньшим братьям — животным, птицам, растениям. Научился не обманывать, не ругаться с близкими, быть снисходительным, понимать их затруднения, не заноситься перед теми, кто попал в беду. Путь ко всему этому медленный, нелегкий. Начинать надо с беспрестанного, честного наблюдения за самим собой. Вот здесь-то главная трудность: мы привыкли всегда и во всем себя оправдывать, без конца себе потакать, находить недостатки лишь у других, осуждать других. Например, женщина последними словами ругает мужа алкоголика, но сама носит 50 килограммов лишнего веса. Тот не может удержаться от водки, а она не способна удержаться от переедания. Еще не известно, чей грех тяжелее, горше.

Невозможно стать здоровым в одну секунду, здоровье нельзя купить в аптеке. Его нужно заработать. Тут начинается самое трудное. Кто способен выдержать долгие годы, чтобы не пить ни вина, ни даже пива? Почти никто. Да еще не курить. Кто способен подобно солнцу посылать каждому встречному мир и добро, не ссориться со своими родственниками, друзьями, членами рабочего коллектива? Кто способен 365 раз в году выйти на голую землю босиком хотя бы на одну минуту? Не многие. И в то же время любой из нас способен на этот подвиг, если правильно подступиться к нему.