Сборник - Поиск ведут демографы

В. А. Белова планирование семьи вчера, сегодня, завтра

Почему снизился уровень рождаемости? С начала 60-х годов в СССР стало заметным быстрое снижение уровня рождаемости. Оно сказалось в уменьшении как абсолютных чисел родившихся, так и частоты рождения детей. В 1960 г. в нашей стране родилось 5,3 млн. детей, а в 1969 г. только 4,1 млн. Соответственно число родившихся на 1000 населения Соб-щий коэффициент рождаемости) уменьшилось с 24,9 до 17,0. Правда, эта тенденция наблюдалась не на всей территории СССР. В некоторых союзных республиках уровень рождаемости не только не снизился, но даже несколько вырос, оставаясь значительно более высоким, чем общесоюзный. К ним относились прежде всего республики Средней Азии, а также Азербайджан и Казахстан. Но на остальной территории страны снижение было весьма заметным. Частично оно объяснялось тем, что в эти годы вступали в брачный возраст сравнительно малочисленные поколения женщин, полившихся во время войны: меньше родителей — меньше детей.

Вместе с тем среди большей части населения этих республик все шире распространялись малолетние семьи, с одним-двумя детьми, что было очевидно, но не совсем понятно. В самом деле, всегда считалось, что, чем лучше живут люди, тем выше и уровень рождаемости. В 60-х годах в основном были залечены раны войны, началось массовое жилищное строительство. Уровень жизни населения заметно повышался с каждым годом. В брачный возраст с середины 60-х годов стали вступать поколения, родившиеся в послевоенные голы. Казалось бы, уровень рождаемости должен подняться, а между тем число детей в семьях становилось все меньше. Одно-, двухдетная семья, распространенная ранее лишь в небольших группах населения, в основном в крупных городах, становилась типичной для всего городского населения; в сельской местности число детей в семьях тоже стало меньше.

Все попытки объяснить эти явления основывались на сложившихся представлениях о высоком уровне рождаемости (по крайней мере таком, какой был в недавних 50-х годах) как о норме. В 50-х годах, когда страна жила более трудной и напряженной жизнью, восстанавливая народное хозяйство после Великой Отечественной войны, общий коэффициент рождаемости не выходил за пределы 25,0—27,0 на 1000 населения и был выше, чем во многих экономически развитых странах.

Но если считать снижение уровня рождаемости в 60-х годах отклонением от нормального поведения семей в области деторождения, то естественно было поставить вопрос: что же мешает семьям иметь столько детей, сколько они хотят?

Появилась серия работ, в которых изучалась зависимость рождаемости от некоторых социально-экономических характеристик семей, таких, как доход, образование, жилищные условия. Скоро стало ясно, что прямое сопоставление показателей рождаемости с этими характеристиками не дает возможности выяснить механизм их взаимодействия. Во многих специальных обследованиях была обнаружена обратная связь дохода, жилищных условий, уровня образования с рождаемостью. Иными словами, чем лучше были условия жизни семей, тем меньше в них рождалось детей. Это казалось противоестественным: с каждым годом растет благосостояние нашего народа, все большее число семей получает отдельные квартиры, увеличивается сеть дошкольных учреждений, повышается культурный уровень населения, а число детей в семьях не становится больше.

Надо было ответить на многие вопросы, прежде всего: остановится ли снижение рождаемости? Когда и на каком уровне? Действительно ли семьи хотят детей больше, но что-то им мешает иметь столько детей, сколько они хотят? Во всех ли группах населения происходит снижение рождаемости? Чем обусловлены различия в детности семей на разных территориях?

Традиционные статистические данные о том, сколько у кого родится детей, не позволяли ответить на эти вопросы. Необходимо было знать, почему родится именно столько детей, а не больше. Нужны были сведения о поведении людей в области деторождения. Такие сведения дало изучение мнений людей о числе детей в семье.

До сих пор статистика всегда имела дело с фактами. Основой демографических исследований служили сведения о числе фактически родившихся, умерших, вступивших в брак, разошедшихся. Однако в данном случае их оказалось недостаточно, чтобы объяснить причины отмеченных изменений. Весьма вероятно, что эти причины были каким-то образом связаны с поведением людей, а возможно, и с изменением этого поведения. Естественно было предположить, что люди имеют более или менее определенное представление о том, сколько детей лучше всего иметь в семье, оценивают свою ситуацию в зависимости от этого и решают вопрос о числе детей в своей семье. Иначе говоря, семья планирует свое развитие.

Термин «планирование семьи», оговоримся сразу, не означает планирования извне, т. е. чьего-либо вмешательства в суверенное право семьи самой решать, сколько детей и когда она хочет иметь. Под планированием семьи понимается именно внутрисемейное планирование, или, как это стали называть, внутрисемейное регулирование деторождения, т. е. те решения, которые семья принимает относительно рождения детей.

Конечно, не все молодожены, вступив в брак, имеют готовый план развития своей семьи, который потом стремятся выполнить. Да и представления тех, которые его имели, видимо, меняются в течение супружеской жизни под влиянием тех или иных обстоятельств. Но то, что поведением семей руководит если не жесткий план, то во всяком случае определенное представление о наилучшем числе детей, казалось вполне вероятным. В те годы это были еще гипотезы, в большей или меньшей степени подкрепленные теоретически, но требующие эмпирической проверки. Нужно было найти способ выявить мнения людей в отношении деторождения. Мнения и поступки людей взаимосвязаны. Когда появляется возможность выбора, люди поступают соответственно своим мнениям, склонностям, желаниям. Мнение еще не факт, но то, что сегодня еще только мнение, завтра может определять поведение людей. Стало быть, в изучении мнений можно было искать путь к объяснению поведения, а через него — к выяснению причин снижения уровня рождаемости.

На этом пути была немалая сложность. Мнения в отличие от демографических фактов не поддаются текущему учету и не могут быть собраны с помощью обычной статистической отчетности. Здесь необходимы специальные обследования. С их помощью нужно было выяснить, существуют ли у людей представления о наилучшей (идеальной) величине семьи, соответствует ли фактическое число детей у тех, кто закончил период деторождения, тому числу детей, которое они хотели иметь вступая в брак и на протяжении жизни в браке? Чтобы узнать все это, следовало бы выяснить, сколько детей люди хотят иметь, сколько собираются иметь всего, сколько, по их мнению, должно быть детей в средней семье и т. д.

В период, о котором идет речь, т. е. в первой половине 60-х годов, в нашей стране опыта таких обследований не было, хотя за рубежом они уже проводились и их методика и результаты были известны советским демографам. Однако прямое заимствование подобного опыта в наших условиях было невозможно. У нас не было тогда привычки к опросам общественного мнения вообще. Вопросы, касающиеся деторождения и планирования семьи, тем более казались интимными; высказывались опасения, что люди не будут на них отвечать. Опровергнуть или подтвердить эти сомнения могло только конкретное обследование.

Сейчас, по прошествии 20 лет, многие соображения той поры кажутся тривиальными и не требующими доказательств. Тогда же на пути исследователей стояли, казалось, неразрешимые проблемы. Неясно было, какие контингента населения опрашивать, чьей компетенции можно больше доверять. Неясно было, как сформулировать вопросы, чтобы они были понятны и чтобы можно было получить ответы, адекватные вложенному исследователями в вопросы содержанию. Неясно было, наконец, захотят ли вообще люди отвечать на вопросы, касавшиеся, как тогда считали, интимной сферы их жизни. Немало было и технических сложностей проведения обследования подобного рода. Но кому-то нужно было начать такие исследования.

Началом изучения мнений населения о числе детей в семьях можно считать пробное обследование, проведенное Отделом демографии НИИ ЦСУ СССР в 1964 г. Объем его был невелик, было опрошено всего 250 человек. Цель этого обследования состояла в отрябот-ке формулировок задаваемых вопросов. Рабочий вариант анкеты выявил как удачные, так и неудачные стороны формулировок вопросов. Они дорабатывались, и в 1965—1966 гг. было проведено обследование мнений уже более крупного масштаба, на трех московских предприятиях. Было опрошено 1462 женщины, из которых 1351 состояла в нервом браке. Опрос вели работницы здравпунктов предприятий.

В настоящее время, когда известны результаты многих локальных обследований, проведенных в различных районах страны, а также результаты общесоюзного обследования 1969 г., опасения того, что невозможно получить достоверные сведения о мнениях людей по поводу их частной семейной жизни, кажутся необоснованными. Но в 1965 г., когда экспериментальное обследование было по существу первым обследованием такого рода, проводившимся в СССР на сравнительно большом массиве, такие опасения возникали.

Но опасения эти не подтвердились. Обследование показало, что женщины охотно отвечают не только на вопросы об имеющемся числе детей в семьях, но и о методах предупреждения нежелательных рождений, об истории деторождения, о своих планах на будущее. Иными словами, оно показало принципиальную возможность получить такого рода сведения путем прямого опроса.

Вместе с тем обследование в целом подтвердило гипотезу о том, что у людей существует четкое представление о наилучшем числе детей в семьях — идеальном, как стали называть его исследователи, что семьи планируют развитие собственной семьи и намерены иметь к концу детородного периода вполне определенное число детей — ожидаемое число детей. Оказалось, что большинство (73%) женщин считают идеальным, самым лучшим числом детей в семье — два, а ожидаемое в среднем число детей несколько меньше идеального. Конечно, так называемые идеальные представления не рассматривались как порождение чистого разума. Представления об идеальной и желаемой для себя величине семьи формируются под влиянием именно условий жизни и всех социально-экономических факторов в комплексе, определяющих общественное сознание, а через него и сознание индивидуальное. Конкретные условия жизни семьи корректируют желания женщины и подчас заставляют ограничиться меньшим числом детей, чем ей хотелось бы.

Вместе с тем проведенное в Москве обследование не давало возможности с уверенностью сказать, что и в других районах страны у большинства людей сложились определенные представления об идеальном числе детей и что практически все семьи планируют свое развитие. На других территориях, в других группах населения ситуация могла быть иной.

Однако вскоре обследования, включающие вопросы о мнениях в области деторождения, были проведены в Удмуртской АССР, в Новгородской области, в Чувашской АССР, в Латвийской ССР, в Туркменской ССР. Эти обследования подтвердили как наличие у людей представлений об идеальном размере семьи, так и распространенность внутрисемейного регулирования деторождения.

Вместе с тем эти обследования показали, что внутрисемейное регулирование деторождения распространено не во всех группах населения. Например, сотрудники Центра по изучению проблем народонаселения МГУ, проводившие обследование в Чувашской АССР, нередко встречались со случаями, когда женщина считала наилучшим меньшее число детей, чем то, которое она имела. По-видимому, конкретные условия ее жизни и быта не позволяли ей иметь столько детей, сколько она считала или стала считать наилучшим.

Локальные обследования имели большое значение прежде всего потому, что они положили начало изучению мнений в нашей стране, подтвердили некоторые гипотезы о формировании представлений в отношении деторождения, способствовали разработке типов вопросов, отражающих как представления в отношении идеальной семьи, так и желания и намерения в отношении своей собственной семьи. Однако вопросы, задававшиеся женщинам в ходе опроса, не были одинаковыми. В одних обследованиях спрашивали о том, сколько детей женщины собираются иметь (ожидаемое число детей), в других — сколько хотели бы иметь, если бы им не мешали конкретные обстоятельства жизни (желаемое число детей). Сформулированы вопросы были тоже по-разному. Поэтому непосредственно сопоставить результаты перечисленных обследований вряд ли возможно. Изучение мнений в масштабе страны. Обследования, проведенные в разных регионах страны и охватившие отдельные группы населения, не были еще достаточно представительными для всего населения страны. Особенно большие сомнения вызывали регионы с высоким уровнем рождаемости. Закономерен был вопрос: поведение населения в этих регионах есть следствие установившихся там других социальных норм, касающихся деторождения, или нормы там те же, но в силу каких-то причин поведение людей отклоняется от общепринятых представлений о наилучшем размере семьи? Ответить па этот вопрос можно было лишь на основе общесоюзного обследования, которое охватило бы все области страны.

Такое обследование было проведено НИИ ЦСУ СССР в 1969 г. Из числа вопросов о мнениях в отношении деторождения в это обследование были включены два — об идеальном и об ожидаемом числе детей в семье. Сформулированы они были так: «Как Вы думаете, сколько детей лучше всего вообще иметь в семье?» и «Сколько детей Вы собираетесь иметь всего?». Кроме этих двух вопросов в анкете была просьба сообщить о том, сколько детей хотел бы иметь муж женщины. Вопрос был сформулирован так: «Если Вам известно мнение Вашего мужа, то сколько детей хотел бы иметь он?»

Анкеты рассылались по почте замужним женщинам в возрасте от 18 до 40 лет из семей рабочих и служащих.

Формулировки вопросов были несколько иными, чем в предыдущих обследованиях. Листок с вопросами, анкету, посылали в семью по почте, и не было возможности, как в случае устного опроса, давать разъяснения. Поэтому было особенно важно сформулировать вопросы анкеты четко и просто, только в этом случае можно было ожидать одинакового понимания и истолкования наших вопросов.

Полученные ответы на вопрос об идеальном числе детей подтвердили предположение о том, что отчетливые представления о наилучшем числе детей в семье существуют во всех группах населения на всей территории СССР. Однако представления эти сильно различаются. Единодушие проявилось лишь в отношении однодетной и бездетной семьи: идеальными такие семьи считают лишь около 2% женщин. Еще 18% женщин считают идеальной семью с 4 и более детьми. Основная же масса опрошенных (80%) сочла наилучшей семью с 2—3 детьми. Однако доли женщин, отдавших предпочтение 2—3-детной семье или семье с числом детей 4 и более, варьируют по республикам довольно значительно, что отразилось и на средних показателях, приведенных в табл. 1.

Для того чтобы охарактеризовать мнения женщин в обобщенном виде, одним числом, вычисляется такой показатель, как среднее идеальное число детей. Для этого суммировались числа детей, указанные в качестве

Таблица 1.

Мнения женщин о числе детей в семье (1969 г.) СССР и союзные республики * идеальных каждой женщиной, и сумма делилась на число женщин. Результат показывал число детей, которое считает идеальным одна женщина в данной группе населения или на данной территории. Дробные числа детей могут смутить непривычного к статистике читателя. Во избежание этого скажем, что идеальное число детей — 2,6 на одну женщину--означает просто, что опрошенные считали в среднем наилучшим иметь 26 детей на 10 семей.

Аналогично рассчитывалось среднее ожидаемое число детей и среднее число детей, желаемых мужем.

Как следует из данных табл. 1, все союзные республики можно условно разделить на две группы по значениям среднего идеального числа детей: те, где женщины считают идеальным число детей до трех, и те, где они считают идеальным свыше трех детей. В первой группе колебания среднего идеального числа детей незначительны — от 2,6 в Латвийской ССР до 2,9 в Белорусской ССР. Во второй группе различия больше — от 3,4 в Казахской ССР до 4,6 в Узбекской ССР. Во второй группе республик было значительно больше женщин, которые свое предпочтение семьи с большим числом детей выразили словами: «чем больше, тем лучше»; «сколько будет» и т. п. Таких женщин во второй группе республик было 3—4%, тогда как в первой группе — менее 1%.

Существование двух типов представлений о наилучшей семье, сформировавшихся в нашей стране к 1969 г., подтверждается и распределением женщин по числу детей, которое они считают наилучшим. Для примера в табл. 2 приведены распределения, характерные для двух групп союзных республик.

Таблица 2. Распределение женщин по ответам на вопрос об идеальном числе, детей (1969 г.)

Процент женщин, считающих, что лучше всего иметь в семье

1 ребенка

2 детей

3 детей

4 и более детей

Распределение ответов в первой группе территорий очень компактно: 80—90% женщин считают наилучшей 2—3-детную семью. Иной характер имеют распределения ответов во второй группе республик. Здесь, как правило, большинство женщин считают идеальной семью с четырьмя и более детьми.

Самые низкие показатели среднего идеального числа детей получены были для Москвы и Ленинграда (табл. 3). В этих городах преобладает склонность к двухдетной семье, а семья более чем с тремя детьми для женщин этих городов практически неприемлема. Такая особенность больших городов отмечается многими исследователями и в других странах и объясняется, по-видимому, спецификой экономических, социальных и культурных условий жизни большого города.

Таблица 3. Распределение жительниц больших городов по идеальному числу детей (1969 г.)

Процент женщин, считающих наилучшей семью

Среднее идеальное число детей без детей с 1 ребенком с 2 детьми с 3 детьми с 4 и более детьми

Ленинград

Москва

Ташкент

В табл. 3 включены кроме Москвы и Ленинграда Киев и Ташкент — города из двух рассматриваемых нами групп территорий, которые в миниатюре отражают картину, наблюдаемую при анализе показателей по группам территорий в целом. Особенности территориальной дифференциации наглядно прослеживаются и на распределениях в крупных городах. В Ташкенте, например, семью с четырьмя и более детьми считают наилучшей 28% женщин (что в несколько раз больше, чем в Москве и Ленинграде), однако в целом по Узбекской ССР—52%. С нашей точки зрения, это отличие имеет существенное значение, поскольку теперь, при быстром развитии средств массовой информации, скорость распространения влияния большого города резко возросла. Поэтому особенности поведения людей в области деторождения в больших городах могут скоро стать эталоном для населения регионов, центрами которых эти города являются.

Таким образом, ответы женщин на вопрос об идеальном числе детей подтвердили гипотезу о том, что регулирование деторождения в семьях и установившийся на многих территориях СССР тип семьи с небольшим числом детей, а также продолжающий существовать на некоторых территориях тип семьи, не регулирующей деторождение, являются следствием не столько возможности или невозможности удовлетворить потребность в детях, сколько сложившихся в прошлом и сохраняющихся ориентации на малодетную и многодетную семью.

То число детей, которое женщины считают наилучшим вообще, по-видимому, определяет в значительной степени их намерения и в отношении развития своей семьи. Но как далеко отстоит от идеала число детей, которое собираются иметь жительницы разных регионов страны? Вопрос важный, поскольку разрыв, будь он со знаком плюс или минус,— это тот диапазон, в рамках которого могут изменяться показатели рождаемости. Причем если для изменения ориентации и переоценки ценностей, которые отражают идеал, может понадобиться значительное время, возможно даже, чтобы сменилось не одно поколение, то намерения в отношении развития своей семьи — это та область, в которой общество может оказывать непосредственное воздействие, поощряя деторождение или содействуя его ограничению.