Могилевская Г. П. - Дети и деньги

К счастью, Аленкины родители не поддались благодушной теории. Отрезвлению в значительной мере способствовал один незначительный эпизод. В их доме на несколько дней проездом остановился малознакомый человек. Уезжая, сделал Аленке несколько странный подарок - дал девочке новенький металлический рубль. Четырехлетняя Аленка вдруг стала обладательницей некоего капитала. "Бабушка! - Аленка захлебывалась от восторга, - Мне дядя Боря подарил деньгу!"- "Зачем?" - Бабушка даже растерялась. "Он сказал, что-нибудь купить". - "Интересно... Что же ты, Аленушка, собираешься купить?". Девочка призадумалась. "Может быть, маленькую куколку?" подсказала бабушка. Та скучно качнула головой: "У меня их много". - "А шоколадку?" - "Мне шоколадки мама покупает". - "А что если на эту денежку купить шоколадку маме?" И тогда ладошка, на которой лежала блестящая монета, быстро-быстро сжалась в крепкий кулачок. Алена взмахнула ресницами и строго глянула на бабушку: "Дядя Боря ее мне дал..." Женщина почувствовала укол в сердце. Даже не от слов внучки, а от этого судорожного, почти инстинктивного движения детской руки. И само собою пришло на ум отчужденно холодное, какое-то даже враждебное слово, которое так не вязалось с ее горячей нежностью к ребенку: "прижимистая..."

В тот день вечернее чаепитие, за которым взрослые засиделись допоздна, чемто напоминало военный совет. Алениной жадности решено было объявить войну - войну бескровную и "безнервную". Да, у Алены не было перед глазами дурных примеров, в своих близких она не могла наблюдать ни мелочности, ни своекорыстия. Но, видно, нужны были более наглядные примеры доброты и не шутливые, а серьезные объяснения.

Теперь в семье как можно чаще старались оказывать друг другу знаки внимания подарками. С Аленой часто обсуждали предстоящий подарок родным или знакомым. При ней всегда происходила в семье милая процедура "дарения". Старались, чтобы девочка видела, как близкие легко, с удовольствием уступают друг другу даже то, что хотелось взять себе. Купила бабушка блузку. Прикинула - и по размеру подходит, и к лицу хорошо. А вечером предложила невестке: "Померь". И залюбовалась: "До чего тебе идет! Возьми себе!" - "Что вы, у меня есть..." - "Сделай милость - возьми. Ты в ней просто красавица. А я себе другую подберу".

В другой раз мама пришла в новой косынке. Приложила к бабушкиному пальто. "Смотрите, да она точь-в-точь к вашему пальто подходит. Как удачно!" А Алена тут же, смотрит и слушает, и не проходит это для нее бесследно. Может быть, кто-нибудь пренебрежительно отзовется: "Театр!" Но что из того, что театр? Где сказано, что в семейном воспитании "театр" - менее достойное средство, чем "лекторий"? Важно, чтобы "пьеса" имела благородное содержание. Скажут: "Все должно быть естественно". Да оно и есть естественно! Близкие Алены вовсе не "ломают комедию", не притворяются хорошими, а просто стараются сделать для ребенка более наглядной суть своих взаимоотношений и своего отношения к окружающим. Да хоть бы и приподнимались они в какой-то мере на цыпочки ради ребенка, так ведь и тут нет ничего зазорного. Мы часто говорим о том, что главным условием успешного воспитания детей служит готовность взрослых к самовоспитанию. Хороший театр возвышает и очищает и зрителя и актера.

Довольно скоро стало понятно: нельзя Алену слишком долго держать в "зрительном зале". Ее нужно активно включать в игру. Некоторые шаги в этом деле она уже делала сама. Почти перестала жадничать во дворе. Выносила даже самых высокопоставленных представителей кукольного общества и нарядную коляску на толстых шинах. Похоже, ей стоило немалых усилий давать это девочкам, но она старалась подавлять в себе жадность. Как-то сообщила: "Бабушка, я Ире отдала кукольное одеяло насовсем. У меня два, а у нее ни одного". Смотрела во все глаза. Ждала похвалы.

"Отдала? Вот и хорошо, - бабушка отвела со лба темную челку, заглянула внучке в глаза. - Не жалко?" - "Немножко", - призналась Алена. "Не жалей, дружок, ты молодец".

Нужно было как-то включить Алену и во внутрисемейные "дарения". Но не подаришь же бабушке игрушечную плиту, а маме или папе - игрушечный холодильник! Дольками шоколада Алена уже делилась автоматически, но это не приносило ей достаточного удовлетворения. Как-то мама - не совсем случайно принесла Алене набор красивых платочков. Шесть штук - один другого привлекательнее. "Что за прелесть!" - сказала бабушка.

Алена немедленно отозвалась: "Бабушка, мы поделимся. Тебе два, маме два и мне два. Выбирай, какие хочешь?" Потом у Алены появился набор для вышивания, и она с готовностью "выручала" маму или бабушку мотком ниток какого-нибудь особенного, на ту пору "дефицитного" тона. А из своей богатейшей коллекции лоскутков отдавала на отделку или на починку весьма ценные экспонаты. Про металлический рубль никто не вспоминал почти целый год, до самого 8 Марта. Накануне этого дня Алена посетила со своей восьмилетней подругой магазин "Галантерея", расположенный в соседнем доме. Наутро маме были преподнесены серьги со сверкающими стеклянными бриллиантами величиной по меньшей мере в пять каратов. Мама их носила с большим удовольствием, снимала только идя на службу и в другие официальные места исключительно по необходимости.

Когда Алена пришла в школу, она оказалась одной из тех, кто первым готов поделиться ручкой, ластиком, тетрадкой. Она больше не была "жадиной".

У ее тезки, другой Алены, своя, другая история. До школы ей с деньгами совсем не приходилось иметь дела. В магазин Алену не посылали, лакомства тоже покупали родители. Когда потребовалось отнести в школу два рубля на завтраки, мелких денег в доме не оказалось, и Алене вручили пять рублей. Сказали, чтобы остальные она не потеряла. Алена деньги не потеряла. Однако и не вернула. Она пришла нагруженная покупками. Чего только не было в ее портфеле и карманах курточки! Значки, брелок, точилка-рыбка, точилка-пистолет, точилка-ракета, несколько сказочных диафильмов, хотя проектора дома не было. В ее кошелечке поблескивала одинокая трехкопеечная монетка. Аленку не ругали. С нею провели беседу. Сказали; "Нельзя покупать все подряд только потому, что у тебя есть деньги"". Заметили, что она купила ненужные вещи, целых три точилки, а кому-нибудь не достанется ни одной и придется за точилкой ехать в центр города. Наконец, объяснили, что три рубля, которые она так бестолково растратила, мама получает за целый день работы и что теперь придется несколько дней экономить. Алена печально кивала и на вопрос: "Поняла?" ответила утвердительно. Но, к огорчению родителей, в следующий раз повторилось почти то же. Оставшийся рубль Алена до дому не донесла - без спроса купила пломбир и выпила виноградный сок. Ее собрались было поругать, но Алена сказала: "Мороженое и сок - не лишнее". Тогда снова принялись объяснять: "Не годится покупать самой себе лакомства без спроса. Эти деньги были предназначены для всех". Алена опять заверила, что поняла. Но в ней обнаружился упорный бес мотовства. Назавтра после истории с мороженым девочку в первый раз послали в булочную. Алена выложила на стол заказанную буханку и батон и в добавление - пять целлофановых пакетов с леденцами. Вставал вопрос: изолировать транжирку от денег или, наоборот, приучать к бережливости, заставляя преодолевать соблазны. Выбрали второй вариант. Ее стали часто посылать в магазин, иногда специально давали больше денег, чем требовалось. Время от времени Алена "впадала в грех". Истратила два рубля на аляповатую, никому не нужную статуэтку. Тогда решили прибегнуть к "наглядной агитации". Отменили поход в кукольный театр. Объяснили, что билеты пришлось продать. Урока хватило ненадолго. Когда же месяца через два случился "рецидив", мама поставила опыт, который вдруг дал результат. Зашла к ним соседка и предложила: "Не хотите ли купить красивую сумку?" Маме сумка очень понравилась. Но... "Мне придется отказаться, - сказала она грустно. В связи с некоторыми обстоятельствами, - мама мельком взглянула на Алену. - Мы вышли из бюджета". Когда соседка ушла, Алена со слезами бросилась к матери: "Мамочка, я больше не буду, прости!" Мария Федоровна была даже расстроена неожиданной суровостью примененного средства и в то же время радостно и растроганно думала о дочери: "Вот какое у нее сердце..." У них все постепенно наладилось. Но не будь родители бдительны и терпеливы, наклонность к безответственному мотовству могла бы перейти в закоренелую привычку и заглушить в натуре ребенка лучшее.

Родители двоих, а тем более троих, четверых детей, как правило, лучше знают своих ребят, их сугубо индивидуальные черты. Это и понятно: у таких родителей есть возможность сравнивать поведение детей в ситуациях близких. Им легче отличить врожденные задатки от благоприобретенных. А это вопрос далеко не праздный. Первые требуют от воспитателя особенного внимания, настойчивости, терпения. К тому же в семье, где к старшему ребенку был найден правильный подход, родители обретают в его лице неоценимого помощника для воспитания младших. Не в смысле качания колясочки и приглядывания - в этом смысле можно даже с большим основанием сказать, что младший помогает воспитывать старшего. Но сейчас речь идет о прямом воспитательном влиянии старшего ребенка, уже получившего в семье "положительный нравственный заряд". Это влияние по-своему может быть более сильным, чем непосредственно родительское, и, естественно, без специальной педагогической заданности нейтрализовать даже врожденные недостатки младшего.

О Светлане, которой теперь уже четырнадцать, ее мама отозвалась так: "У нее просто счастливая натура. Все хорошее, как губка впитывает, а к плохому какая-то непроницаемость. С нею всегда было легко". Однако, судя по рассказу матери, родители не полагались целиком на благосклонную природу. Со своей стороны делали все, чтобы укрепить в девочке добрые задатки. И хотя до восьми лет девочка росла единственным ребенком, ей глубоко чуждо было и капризное "хочу!", и требовательное "мне!" С раннего детства была приучена даже блюдце клубники разделить на всех. Но это не значит, что в семье был принят какой-то "пайковый стиль". Нередко мама или папа отказывались для нее от фруктов или лакомств, но девочка принимала это не как должное, а как проявление любви. И ей не мешали этому подражать. Не в пример некоторым родителям, эти не мешали ребенку активно постигать науку любви и доброты. Когда девочка протягивала маме специально сбереженный от детсадовского обеда любимый мамой банан, мама не пугалась, не усматривала в такой ситуации ничего противоестественного, не скармливала в обязательном порядке дефицитный фрукт ребенку. Она позволяла дочке побаловать маму, как сама баловала дочку. Разумеется, мать пыталась поделиться, но если девочка энергично отказывалась, мама ела банан, радуясь ее и своей радостью.

Родился сын, и через какое-то время стало ясно, что не со всеми детьми все получается так легко и ладно. Сережа еще совсем маленьким выказывал нетерпеливую требовательность и, несмотря на самую благоприятную обстановку в семье, все же довольно часто произносил коротко и резко: "Мне!" Сейчас Сереже шесть. Он, в общем, неплохой мальчик. Научился немного сдерживать свои желания, чаще стал делиться, реже тянуть себе все, что хочется. Мать считает: "Тут Светино слово и Светин пример сыграли решающую роль. Без нее нам бы трудно пришлось".

Ну а бывает сочетание обратное, когда именно старший ребенок наделен не лучшими чертами характера. От родителей в любом случае потребуется обостренное сознание ответственности, большое напряжение ума и воли и непременно единство.

Из коротких письменных ответов участников конференций, которые были даны на вопрос: "Как вы воспитываете в детях бережливость и щедрость?", приведу некоторые, наиболее типичные или, напротив, оригинальные. Но прежде хочу заметить, что большинство родителей стараются связать в сознании детей понятие бережливости с уважением к человеческому труду. Беречь не потому, что это свое, и не для того лишь, чтобы "больше себе осталось", - беречь и деньги и вещи, свои и не свои, потому что и то и другое получается в результате труда и оттого требует уважения.

"Стремимся внушить детям, что деньги - это не просто монеты или бумажки, на которые можно что-то купить, но и результат большого труда".

"Обращаем внимание ребенка на то, что деньги добываются трудом, а потому должны расходоваться бережно".

"Учу экономить. Пока мала, с деньгами не сталкивается. Но внушаю: "Начала тетрадь - доведи до конца", "Уходишь из квартиры - погаси свет. Все это стоит труда".

Некоторые родители указывают на сложность проблемы: "Нужно прививать бережливость, но чрезмерные усилия могут привести к фетишизации вещей и денег".

"Умение ограничивать свои потребности воспитываю личным примером. При покупках отказываю себе в приобретении вещей, без которых можно обойтись". Что ж, правильно при условии, если родители сумеют свое поведение сделать для ребенка действительно примером и не допустят, чтобы в нем развилась привычка эксплуатировать их скромность.

"Если сын хочет приобрести что-то новое в свой уголок, выясняем, насколько необходима ему эта вещь. И со своей стороны что-то советуем, предлагаем. Считаем, что детей нужно ограничивать в их потребностях, заставлять разбираться, что нужно им в первую очередь, а что потом".

В одной анкете мать двоих детей признается в такой педагогической хитрости: "Если просят даже лакомство, иногда не покупаю, хотя могла бы. Скажу: "После зарплаты". По правде сказать, поначалу что-то будто неприятно задело в этом признании. Эта ссылка на день зарплаты, как если бы действительно до зарплаты не было возможности купить ребенку конфеты. Но тут следует без ненужного ханжества признать - в воспитании нам не обойтись без определенной дипломатии. Отрицать этот факт - значит впадать в фальшивое прекраснодушие и ничуть не помочь делу. В особенности нам не обойтись без некоторой доли дипломатии в вопросах, связанных с воспитанием у детей навыков самоограничения. Восьмилетнему лакомке невозможно объяснить "все, как на духу", а именно, что деньги на конфеты и сегодня нашлись бы, но мама из воспитательных соображений хочет купить их через два дня, "после зарплаты". В глазах восьмилетнего после такого объяснения мама выйдет просто скупой. А между тем, коль зашла речь о конфетах, вспомним высказывание русского педагога П. Ф. Лесгафта: "Сегодня конфеты, потом конфеты с ромом, потом ром с конфетами, потом чистый ром". Во избежание недоразумений поясню: разумеется, опасны не конфеты, опасны конфеты "всегда".

Во множестве родительских анкет выражена тревога по поводу неумеренной родительской щедрости, порождающей в детях отнюдь не щедрость, а эгоизм и жадность.

"Волнует излишняя щедрость родителей. С малых лет образуется привычка получать от родителей дорогие вещи, отсюда эгоизм и желание иметь как можно больше дорогих вещей".

"Свои собственные ошибки вижу в безотказном трачении денег на игрушки, часто лишние".

"Решительно не одобряю, когда у пятиклассников или даже шестиклассников появляются свои часы, а в седьмом - уже и мопед, и магнитофон. Да еще если и учатся слабо".

Эти мнения совпадают с мнением В. А, Сухомлинского, высказанным им в письмах к писателю Николаю Атарову. "Многие беды, - писал В. А. Сухомлинский, - имеют своими корнями как раз то, что человека с детства не учат управлять своими желаниями, не учат правильно относиться к понятиям "можно", "нельзя", "надо". И в другом письме: "Требовательность мы связываем с культурой желаний. Я считаю исключительно важным научить человека управлять своими желаниями, сдерживать и ограничивать свои желания".

Полностью разделяя приведенные мнения, я хотела бы предостеречь против слишком прямолинейного и нетерпимого их восприятия. Скажем, высказывание о часах, мопедах и магнитофонах, на мой взгляд, нуждается в комментарии. Понятие, что есть роскошь, с течением времени меняется. Пять-шесть десятилетий назад в деревне собственные сапоги для двенадцатилетнего мальца были роскошью, лет тридцать назад счастливчиком считался обладатель велосипеда, среди девочекстаршеклассниц считанные единицы носили на руке как драгоценное украшение часики. А кто из нас мог мечтать о своей отдельной комнате! Ручные часы на руке пятиклассника - что это сегодня безмерная роскошь? Я этого не нахожу. Пятиклассник, по крайней мере по идее, тоже человек трудящийся, весьма даже занятый, ему нужно знать время и не всегда удобно обращаться за этим к прохожим. Да и мопед, если бы были безопасные, свободные от городского транспорта дорожки, чем плох для подростка? Живем-то мы в век техники, и вовсе не худо мальчишкам с детства быть на "ты" с мотором. А магнитофон - так с его помощью можно воспроизвести прозвучавший по радио прекрасный концерт, или оставить себе на память голос друга, или "песню, что пела нам мать". Ведь вот никто почему-то не признает недопустимой роскошью пианино. Может быть, потому, что пианино часто становится для ребенка не источником радости и удовольствия, а орудием систематической пытки? И если сегодня стали доступны и часы, и мопеды, и магнитофоны, нет надобности искусственно задерживать их в графе "роскошь" и "баловство". Дело ведь не в самих вещах, а в том, какую роль они играют в жизни человека, если можно так выразиться, "количественно и качественно". "Количественно" означает, какую часть времени и внимания он им отдает; "качественно" - то, что его с ними связывает: тщеславие, сибаритство или живые, здоровые потребности тела, души и ума. Известно ведь, что и полные собрания классиков могут служить владельцам не бесценным содержанием своих страниц, а внушительными корешками, выглядывающими из-за стекол полированных стеллажей. А на собственной яхте, которая стала у нас символом капиталистических сверхизлишеств, можно устраивать "сладкую жизнь", а можно совершить в одиночестве кругосветное путешествие, утверждая тем самым безграничность человеческой силы и мужества. И здесь надо прежде всего обратить внимание, какие побуждения скрываются за желанием приобрести вещь, а также какие внутрисемейные отношения за ее приобретением. Не идет ли это в ущерб более насущным потребностям других членов семьи? Живо ли в детях чувство признательности за те блага, какие они получают от родителей? И очень важно, как дети выражают свои желания. Согласитесь: удовлетворить желание - это одно, удовлетворить требование - уже нечто иное.

Глава вторая - щедрый Миша

Мишу всегда окружали ребята. Пожалуй, он был самой популярной личностью весь учебный год в пятом классе и в начале шестого... Миша не отличался физической силой и не блистал способностями. А любили его за то, что компанейский был Мишка парень. Карманы у него всегда полны были конфетами "Золотой ключик", которые он раздавал направо и налево. У Миши без отдачи брали тетрадки и школьные авторучки. Бывало и так: "Ребята, - скажет Мишка, - давайте после четвертого в кино". Ну, деньги на незапланированные мероприятия не у всех найдутся, а Мишка всегда готов выручить - вывернет карманы, около рубля обязательно наскребет. Билет на дневной сеанс - 20 копеек, на пятерых "неимущих" хватит. Отдадут - хорошо, не отдадут - Мишка не вспомнит. "Душа-парень", - говорили про Мишу. Одного не понимали - не водил Миша ребят к себе в дом. Объяснял нехотя: "Мамка моя на порядке помешана. Пошли лучше в парк, у меня на тир найдется".

Не то чтобы ребята льнули к Мише из корысти - вовсе нет. Просто очень подкупала эта его щедрость, сближала, даже как-то пьянила. "Жмотов" сильно не любили, и многим хотелось Мише подражать, но редко удавалось. По правде говоря, не из чего было. А откуда у него такие по школьным масштабам солидные средства, не очень задумывались. Само собой составилось представление, что у Миши дома "всего много".

А зимой в шестом классе случилась у Миши неприятность - сломал ногу. И тогда ребята махнули рукой на страсть его мамы к порядку и целой компанией явились навестить больного. Здорово тогда все удивились, потому что увидели неожиданно очень скромную обстановку, много скромнее, чем у большинства из них. Оказалось, живут они втроем - с мамой и маленькой сестренкой. Нелегко живут. Мама много работает, после работы - за дочкой в детский сад. Мише поручено покупать для дома продукты, а он часть денег тратит на конфеты себе и приятелям, а при случае - на билеты, на мороженое и тир для всех. Не утаивает он ничего, не присваивает, а просто тратит, "потому что добрый".