Сидоров П. И., Парняков А. В. - Введение в клиническую психологию: Т. I., Т II

Некоторые расстройства психики своим возникновением иногда обязаны чрезмерной мнительности, впечатлительности и живому воображению больного. Часто непосредственным поводом для такого заболевания является неправильно понятое слово врача. Пациент здесь воображает, что он заболел опасной болезнью и у него даже "появляются" соответствующие симптомы. Такие болезни, которые возникают под влиянием неосторожного слова врача, принято называть ятрогенными заболеваниями. Сила ятрогенных воздействий врача возрастает при авторитарном, директивном стиле его отношений с больным.

Ятрогении (от лат. iatros — врач, Bumke О., 1925) — общее название, обозначающее психогенные расстройства у больного вследствие неосторожных, ранящих больного слов врача (собственно ят-рогения) или его действий (ятропатия), медицинской сестры (соророгения, от лат. soror — сестра), других медицинских работников. Пагубные самовлияния, связанные с предубеждениями по отношению к врачу, страхи перед медицинским обследованием, могут также привести к подобным расстройствам — эгогения (Лакосина Н.Д., Ушаков Г.К., 1976). Ухудшения в состоянии больного под влиянием нежелательных воздействий других больных (сомнения в правильности диагноза, лечения и т.п.) обозначают термином эгротогения (от aegrotus — больной, Либих С.С., 1975). Еще в 1937 г. отечественным психологом и психотерапевтом К.К. Платоновым описывались дидактогении — психогенные расстройства у учащихся, связанные с неосторожными высказываниями учителя.

Патологические формы воображения и их оценка

В клинической практике врачу нередко приходится встречаться с больными, у которых психопатологическая симптоматика может относиться как к нарушениям пассивного, так и активного воображения. Однако замечено, что все эти нарушения чаще встречаются у лиц с особым психическим складом, отличающихся чертами инфантилизма и признаками чрезмерной возбудимости воображения с наклонностью к выдумкам и фантазированию. Еще в 1905 году эти личностные особенности описывались французским психиатром Эрнестом Дюпре (1862-1921) как "мифоманическая конституция".

Патологические формы пассивного воображения. В психиатрической и общесоматической клинике оценка особенностей пассивного воображения чаще всего требуется у больных при различных видах снижения уровня бодрствования и состояний помрачения сознания, а также при нарушениях сна в связи со сновидениями.

Онейроид — сновидное, грезоподобное помрачение сознания, наблюдающееся в результате травм черепа, острых инфекционных заболеваний с лихорадкой, интоксикацией или при некоторых разновидностях острой шизофрении. При этом у больного резко активизируются процессы воображения, причем создаваемые им образы "визуализируются" в виде калейдоскопических фантастических видений, напоминающих псевдогаллюцинации.

Ониризм — больной перестает ощущать различия образов воображения в сновидениях с реальностью. При этом увиденное во сне может не восприниматься с должной критической оценкой утром. Иногда при этом и днем у больного возникают яркие сновидные образы, стоит только ему закрыть глаза. Иногда такие видения бывают и при открытых глазах — грезы по типу сна наяву или сна с открытыми глазами. У психически здоровых лиц последнее может отмечаться при ослаблении деятельности сознания — в полудремотном состоянии или в состоянии аффекта.

Галлюцинации воображения (Dupre E.,) — разновидность психогенных галлюцинаций, фабула которых вытекает из аффективно значимых и длительно вынашиваемых в воображении идей. Особенно легко возникает у детей с болезненно обостренным воображением.

Бред воображения (Dupre E., Logre J.B., 1914) — является вариантом бредообразования, который вытекает из склонности к фантазированию у лиц с мифоманической конституцией. Возникает остро — как бы по "интуиции, вдохновению и озарению". Восприятие не нарушено, больной полностью ориентирован относительно места и собственной личности.

Сновидные эпилептические приступы (Ducoste, 1889) — сновидения с преобладанием красного цвета, сопровождающие или заменяющие (эквиваленты) ночной эпилептический припадок. Они всегда стереотипны — с видением угрожающих образов в виде чудовищ, химер и частей собственного тела. В дневное время такие сноподобные состояния (Jackson J.H., 1870) могут быть предвестниками (аурой) припадка при височной эпилепсии, однако при этом все же преобладают явления дереализации, феномены "уже виденного" и "никогда не виденного", "насильственные" (не подавляемые усилием воли) фантастические представления.

Патологические формы активного воображения. Главным признаком расстройств активного воображения является нарушение критичности к его продуктам и (или) их применению. Чаще всего в клинической практике врачу приходится сталкиваться с феноменом патологической лживости у ряда больных — фантастической псевдологии (pseudologia phantastica). Она выражается в том, что человек начинает искренне верить в созданные им самим фантазмы (фантастические идеи и образы). Этот феномен описан еще в 1891 году А. Дельбрюком как "ложь без нужды с убежденностью в правдивости высказываемой лжи". В современном понимании псевдология рассматривается в двух основных вариантах.

1. Фантазмы психотические, где воображаемое субъективно более устойчиво принимается за истину (например, как при конфабуляциях), и оно может переходить в целые сюжетные псевдологии и даже бредоподобные фантазии. Такие расстройства более характерны для различных органических заболеваний мозга с грубыми нарушениями памяти (прогрессивного паралича, сифилиса мозга, травм), а также эпилепсии и шизофрении.

2. Фантазмы непсихотические, где псевдология является сочетанием двух видов фантазирования: "для себя" ("бегство" в мир мечты от действительности) и "для других" (повышение собственной привлекательности), т.е. обладает как свойствами механизмов психологической защиты, так и свойствами "манипуляционных механизмов" другими людьми (Якубик А., 1982).

Непсихотические фантазмы как разновидность псевдологии особенно часто встречаются у лиц с истерическими психопатическими наклонностями и "мифоманической конституцией". При этом такой человек, как и всякий лгун, знает, что он лжет. Однако эта ложь патологическая — она отличается от обычной тем, что чаще всего бывает явно нецелесообразной, и больной понимает всю ее бесполезность, но противостоять своей потребности лгать не может. Псевдологи, в отличие от обычных истерических психопатических личностей, более активны и в стремлениях воплотить в жизнь свои фантастические построения, поэтому они чаще вступают в конфликт с законом. Лживость при этом заслоняет у них все остальные личностные черты.

Патологическую наклонность к вымыслам и лжи с детского возраста психиатры обычно рассматривают как проявление частичного инфантилизма. Таким личностям не хватает устойчивости, зрелости воли и суждений. Привязанности их неглубоки, так как любят они только себя. Им чуждо чувство ответственности и долга. Параллельно с созреванием личности эти психопатические проявления постепенно стихают. К возрасту 40 лет такие явления наблюдаются редко.

При оценке "патологичности" псевдологии у детей и подростков (детская лживость) следует учитывать возрастные особенности становления воображения. Ребенок получает возможность полностью отделить свои мечты, детские фантазии от реальности только к подростковому возрасту. Если период активного детского воображения (4-7 лет) по каким-либо причинам затягивается, то детская лживость постепенно может приобрести социально значимый и даже патологический характер, особенно в тех случаях, когда она становится постоянным орудием жизненной удачи. Это постепенно становится фактором деформации личности, патологического личностного развития.

У здоровых детей фантазии отличаются подвижностью и связаны так или иначе с реальностью. Патологические фантазии чаще всего достаточно стойкие, оторванные от реальности, причудливые по содержанию и сопровождаются поведенческими нарушениями.

В дошкольном возрасте (чаще в возрасте 3-5 лет) у родителей детей иногда возникают тревоги по поводу затянувшегося игрового перевоплощения ребенка в образ какого-либо персонажа сказки или даже в неодушевленный предмет. Такие случаи требуют консультации специалиста, так как они могут быть проявлением элементарных форм деперсонализации и нередко на смену им приходят иные психические нарушения (типа симптома психического автоматизма при шизофрении).

В других случаях в играх ребенка начинают доминировать манипуляции с предметами неигрового назначения — чашки, веревочки, бутылочки. Попытки родителей отвлечь ребенка от игр с таким "любимым" предметом безуспешны, здесь уже в фантазировании ребенка усматриваются или элементы сверхценности и (или) измененности сферы влечений.

Настораживающими в плане возможности психического расстройства у ребенка являются случаи стойкого фантазирования садистического содержания и патологические фантазии типа самооговоров. Последний тип фантазирования чаще встречается в подростковом возрасте — у мальчиков это обычно "признания" в каких-либо ограблениях или участии в шпионской деятельности, а для девочек типичны самооговоры сексуального содержания.

Речь и ее функции

По своему значению речь имеет полифункциональный характер. Для человека она является основным средством общения, средством мышления, носителем сознания и памяти, носителем информации (письменные тексты), средством управления поведением других людей и регуляции собственного поведения. Речь, как и все высшие психические функции человека, является продуктом длительного культурно-исторического развития.

Язык — это система условных знаков, с помощью которых передаются сочетания звуков, имеющие для людей определенный смысл и значение. Если в речи выражается психология отдельно взятого человека, то в языке отражается психология целого народа, говорящего на данном языке. Связующим звеном между языком и речью является значение слова, которое выражается как в единицах языка, так и в единицах речи. Значение слова едино для всех людей, а его смысл может носить сугубо личностный характер. При одинаковых языковых значениях слов смысл их для разных людей может различаться в зависимости от тех сугубо личных мыслей и чувств, которые данное слово вызывает у человека.

В качестве самостоятельных основных видов выделяют экспрессивную и импрессивную речь, имеющие разное психологическое строение.

Экспрессивная речь (процесс высказывания — устная или письменная речь) начинается с замысла (план высказывания), затем проходит стадию внутренней речи, которая обладает "свернутым" характером, и, наконец, переходит в стадию развернутого внешнего высказывания — устного или письменного.

Импрессивная речь (процесс понимания речевого высказывания — устного или чтение) начинается с восприятия сообщения через слух или зрение, затем проходит стадию декодирования (выделение единиц информации) и завершается формированием во внутренней речи схемы сообщения и его понимания.

Внутренняя речь недоступна прямому наблюдению и отличается свернутостью (в частности, опускаются многие члены предложения, происходит "выпадение" гласных звуков), она специально приспособлена к выполнению мыслительных операций и действий в уме.

При анализе устной и письменной речи выделяют следующие лингвистические единицы: фонемы (исторически сложившиеся смыслоразличительные звуковые единицы языка; набор фонем в различных языках различен), лексемы (слова, обозначающие отдельные предметы или явления), семантические единицы (обобщения в виде системы слов, обозначающие понятия), предложения (сочетания слов, обозначающие определенную мысль) и высказывания (законченные сообщения).

Основные закономерности понимания устной речи и устного высказывания формируются у ребенка до 2-3 лет, в то время как формирование чтения и письма происходит существенно позднее. Эти различия в происхождении и психологической структуре разных форм речи находят свое отражение и в их мозговой организации. В речевой функции принимают участие все анализаторы: слуховой, зрительный, кожно-кинестетический, двигательный. Однако наличие общих закономерностей объединяет все виды и формы речи в сложную, но функционально единую систему. При локальных поражениях мозга (преимущественно левого полушария у правши) нарушения речи распространяются на все формы речевой деятельности, т.е. возникает системный дефект с преобладанием нарушения того или иного аспекта речи (Хомская Е.Д., 1987).

Речь и общение

Речь возникла в процессе исторического развития вместе с мышлением, и она имеет для людей прежде всего коммуникативное, общественное значение. Однако к речи мы прибегаем не только тогда, когда нам нужно логично аргументировать свое отношение к разным жизненным проблемам, но и для повседневного общения, взаимодействия по поводу трудовой, учебной, игровой или иной деятельности. Потребность в совместной деятельности и приводит к необходимости в общении. Общение даже может обособляться как самостоятельная деятельность, в которой человек эмоционально заинтересован, и здесь общение уже выступает для человека как исключительная ценность.

Общение — это обмен информацией, а язык есть система знаков. Мысли и переживания человека должны быть сначала превращены (закодированы) в устные (звуки) или письменные (буквы, изображения) знаки, чтобы передать их другим людям. Значение (смысл) мыслей и переживаний будет понятно людям, если они знают язык, на котором их передают. Общение между людьми осуществляется не только посредством языка, но и при помощи многих других знаков: научных символов (в математике, физике и т.д.), знаков искусства (ноты в музыке, символы изобразительного искусства), морской сигнализации, знаков дорожного движения. Наука о знаках и знаковых системах (включая языковые знаковые системы) называется семиотикой.

Речь — это процесс словесного общения, выражение какой-либо мысли. Наиболее простой разновидностью устной речи является диалог. Диалог — это речь, которая активно поддерживается собеседником, и она "свернута", т.к. в ней многое подразумевается в силу знания и понимания ситуации партнером. Монологическая речь — развернутая речь человека, обращенная к другим людям. Она требует от говорящего умения связанно и последовательно излагать свои мысли, придавая им законченную форму. Монологическая речь кроме коммуникативной функции несет в себе и выраженную экспрессивную функцию. Сюда относятся мимика и жесты, паузы и интонации, которые подчеркивают отношение говорящего к содержанию разговора.

Письменная речь представляет собой разновидность монологической речи, но в отличие от монолога строится при помощи письменных знаков. Первым видом письменности, который появился еще в четвертом тысячелетии до н.э., было рисуночное (пиктографическое) письмо. Каждая пиктограмма отображала в виде рисунка отдельный объект, а последовательность пиктограмм напоминала рассказ в картинках. Далее пиктограмма сменилась идеограммой, которая схематически отображала лишь повторяющиеся элементы. В наиболее полном виде идеографическое письмо сохранилось только в китайском языке, где имеется около 50 тыс. иероглифов — идеограмм, каждый из которых соответствует одному слову. В буквенном (звуковом) алфавите появляется возможность свободной комбинации из ограниченного набора элементов (букв) практически неограниченного количества слов.

Речь человека иногда называют его "визитной карточкой". Она несет информацию о самых различных чертах личности говорящего: о его происхождении, возрасте, профессии, образовании, интеллекте и т.д. Попытки выделить отличительные особенности речевого поведения и речевой деятельности привели к возникновению в психолингвистике нового объекта изучения — языковой личности. Подобные проблемы на практике часто встают перед криминалистами, которые по языковым характеристикам должны установить авторство того или иного текста. Следует также отметить, что, претендуя на языковую исключительность, люди в сходных коммуникативных ситуациях часто ведут себя поразительно одинаково. Это связано и с тем, что говорящие в каждый момент своей речевой биографии демонстрируют особенности группового речевого поведения. Носитель языка как бы фокусирует в себе черты "коллективных языковых личностей". Исследованием различий в речевом поведении представителей разных культур занимается этнолингвистика.

Жестовая речь

В любом общении существуют различные неречевые средства, в частности жесты, которые дополняют или выражают отношение говорящего к содержанию сообщения. Особая роль использования жестов в искусстве — пантомима, опера, драма и другие. Издавна использовалась жестовая система общения у ряда племен североамериканских индейцев и австралийцев в условиях охоты и войны, такие системы были у некоторых монашеских орденов, соблюдавших обет молчания. Особо важное значение жестовая речь приобретает у людей с дефектами слуха. Система жестового общения глухих имеет сложную структуру и включает две разновидности жестовой речи — разговорную и калькирующую (Зайцева Г.П., 1991).

Разговорная жестовая речь глухих совершенно самостоятельная система. Долгое время не удавалось создать лингвистического описания разговорного жестового языка, т.к. традиционная лингвистика оперирует понятиями "часть речи", "существительное", "глагол", а в разговорной жестовой речи глухих нет возможности выделить эти элементы. Жест не звучит, но он имеет свою конфигурацию, пространственное положение и движение, передающие все особенности и оттенки сообщений собеседнику. Состав и количество жестов разговорной жестовой речи очень велико, порой складывается система общения, которой пользуются только в данной конкретной семье.

Калькирующая жестовая речь имеет иное строение. Жесты здесь являются эквивалентами слов, а порядок их следования такой же, как в обычном предложении. Ею ребенок овладевает в процессе специального обучения, и она становится основным средством общения глухих со слышащими. В калькирующей жестовой речи жесты сопровождают устную речь говорящего. Глухие собеседники чаще всего произносят слова без голоса. Каждое слово, как и отдельные буквы, здесь сопровождается своим жестовым эквивалентом. Например, дактильный (греч. dactilos — палец) русский алфавит составлен из жестов одной руки, а английская дактилология — двуручная. Используются специальные дактильные алфавиты и для слепоглухих. В их основе лежат национальные дактильные азбуки. Рука слепоглухого накладывается на руку говорящего, и он "считывает" дактильную речь. Существует и международный дактильный алфавит для слепоглухих.

Соотношение мышления и речи

Психология речи, как правило, излагается в системе познавательных психических процессов, вслед за темой "мышление". Априорно, т.е. без особых доказательств, ясно, что язык и мышление связаны друг с другом. Однако соотношение мышления и речи — достаточно сложная проблема. Предлагаемые ее решения были самыми разными — от признания самостоятельности и полного разделения мышления и речи до столь же однозначного их отождествления. В настоящее время преобладающей является компромиссная точка зрения, согласно которой мышление и речь тесно взаимосвязаны, хотя по генезу и функционированию они являются относительно независимыми реальностями.

Мышление и речь первоначально выполняли различные функции и развивались отдельно. Исходной для речи была коммуникативная функция. У маленьких детей и у высших животных обнаруживаются своеобразные средства коммуникации, которые не связаны с мышлением. Это выразительные движения, жесты и мимика, отражающие внутренние состояния, но не являющиеся знаком или обобщением. Одновременно есть виды мышления, которые не связаны с речью. Мышление нельзя отождествлять с речью, как отмечают Р. Конечный и М. Боухал (1983), хотя бы уже потому, что во многих случаях мы имеем мысли, к которым ищем дополнительные слова. Одновременно, зоопсихологи элементы конкретного практического мышления в процессе ориентировочного манипулирования предметами обнаруживают у ряда высших животных, в частности у обезьян. В филогенезе мышления и речи отчетливо вырисовывается доречевая фаза в развитии интеллекта и доинтеллектуальная фаза в развитии речи.