Якобзон Л.Я. - Онанизм у мужчины и женщины

Эти данные совершенно не совпадают с данными Роледера. Этот автор считает, что в возрасте 12-20 лет онанизм практикуется в среднем один раз в день. Случаи, где в возрасте 12-17 лет онанизм практикуется лишь 1-2 раза в неделю, являются, по его мнению, более редкими. Встречаются и гораздо более "усердные" онанисты. Так, Фюрбрингер сообщает о 4-5 онанистических актах в день, Кон – о случаях, где 15-18-летние школьники онанировали 4-6 раз в день; Роледеру известны случаи, где 16-19-летние юноши онанировали в некоторые дни до восьми раз. Один его пациент онанировал в продолжение нескольких месяцев по 4-6 раз в день и продолжал онанировать даже после 20-летнего возраста в среднем 2-3 раза в день. Эти случаи онанизма Роледер считает наиболее тяжёлыми. Они встречаются, по его мнению, относительно, но не абсолютно, редко. Случаи же, где онанизм практикуется в течение нескольких лет в среднем 1-2 раза в день, он, на основании своего опыта, считает далеко не редкими.

Мои наблюдения, в общем, вполне совпадают с данными Роледера.

Надо, далее, отметить, что некоторые субъекты онанируют 2-4 раза в день и затем совершенно воздерживаются в течение 1-3 недель. Сообщения некоторых мальчиков и девочек о случаях 10-кратного онанизма в течение одного часа относятся уже к области психопатии.

Робинзон сообщает о молодом человеке, который, когда у него наступал "приступ" онанировал от 10 до 20 раз в сутки. При последних актах извергалось лишь несколько капель жидкости. Вместо приятого ощущения эякуляция сопровождалась жжением. После таких суток пациент чувствовал себя в течение 3-4 дней совершенно разбитым, после чего здоровье его восстанавливалось. 6-7 недель он после этого вовсе не онанировал, затем всё начиналось сначала.

Частота онанистических актов может, далее, представлять своеобразные черты. Так, Аленштиль при изучении дневника одного молодого человека нашёл записи о 83 онанистических актах за период времени в 305 дней. Это составляет один акт в 3,7 дня, иначе говоря – один акт на каждый четвёртый день. Можно было бы думать, что они так и происходили, т.е., в большинстве случаев, на четвёртые день, многие на третий или пятый день, на второй и шестой, наконец, на первый и седьмой день. Оказалось, однако, что в большинстве случаев онанистический акт отделялся от предыдущего лишь одним днём. Несколько реже двумя, ещё реже тремя и т.д. Получается впечатление, что мужской половой аппарат стремится произвести за раз возможно больше работы, отдать возможно больше семени в течение наименьшего срока и затем отдохнуть до тех пор, пока пополнится потеря и накопится новый материал, после чего возбудимость вновь повысится, так что достаточно будет небольшого раздражения чтобы вызвать новый онанистический акт.

Эти интересные соображения Аленштиля о половом ритме в применении к онанизму заслуживают внимания, но нуждаются в подтверждении.

Для определения средней продолжительности периода онанизма Фавр сложил число лет периода рукоблудия по данным харьковской анкеты и разделил полученную сумму на число лиц. Получилась средняя продолжительность в 4,7 года.

Мы располагаем скудными данными по вопросу о частоте онанизма у лиц женского пола. Мне неизвестны анкеты по этому предмету среди значительной группы лиц женского пола. Приходится поэтому ограничиваться наблюдениями отдельных врачей. Так, по Роледеру, если женщины уже онанируют, то с такою силою, страстностью и напряжением фантазии, каких онанизм у мужчин обыкновенно не достигает. Гутцейт и Молль также считают, что случаи, в которых производится 2-3 или большее число онанистических актов кряду, встречаются сравнительно чаще у девочек, чем у мальчиков.

И по Робинзону, частота онанизма у женщин бывает иногда совершенно невероятна, но при исследовании все такие женщины оказываются нимфоманками.

Однако Робинзон знал одну "нормальную" женщину, которая предавалась онанизму 2-3 дня в неделю по 6-10 раз каждый. Она была совершенно нервно разбита, когда обратилась за помощью по поводу воспаления клитора.

7. Влияние онанистического акта на организм

При изучении влияния онанистического акта на организм нас интересует как субъективное, так и объективное действие подобного акта.

Маляревский приводит интересный отрывок из признаний одного онаниста, в котором подробно описывает субъективные явления, сопровождающие онанистический акт: "Когда я оставался один у себя в комнате, и мне почему-либо приходило в голову, что я мог бы теперь доставить себе "маленькое удовольствие", я при одной мысли об этом начинал чувствовать, как постепенно терял самообладание и способность сознательно отнестись к тому, что я собирался делать. Точно туман покрывал и обволакивал моё "я". Я чувствовал, как неодолимое влечение, появившись откуда-то, росло и овладевало мною. Я чувствовал, как мой физическое "я" выходило из-под моей воли. Я терял власть над моим собственным телом, и оно, повинуясь уже не мне, т.е. не моему рассудку, а охватывающему влечению, послушно как автомат, выполняло его веления. Я ещё где-то в душе говорил себе: "Этого не надо", а всё-таки, не торопясь и прислушиваясь к шагам, запирал деверь на ключ и уже окончательно отдавался влечению. Сердце моё билось усиленно, лицо горело, и все предметы обволакивались дымкою. Это состояние быстро усиливалось, и я впадал в какое-то восторженное настроение. Теперь уже я не рассуждал, не думал и не боролся, а, наоборот, торопился получить скорее и скорее знакомое ощущение… И только после того, как всё было кончено, вдруг сразу пробуждалась подавленная способность рассуждать, и меня охватывало мучительное раскаяние, стыд и отчаяние, доходившее до физической боли. Я давал себе клятву, что это более не повториться, и в то же время знал, что придёт соответствующая минута, и будет опять то же самое".

Что касается объективного действия онанистического акта на организм, то в литературе имеются лишь отдельные отрывочные указания по этому предмету. Так, по Тарновскому, "напряжение сладострастного чувства, разрешающееся извержением семени, вызывает, вместе с тем, усиленную деятельность сердца с ускорением кровообращения, учащение дыхания, повышение температуры тела от одного до двух градусов Цельсия, сокращение мышц1, особенно таза и нижних конечностей, обильное отделение пота, которым обыкновенно и оканчивается акт, оставляя чувство изнеможения, слабости и морального угнетения". Это последнее, по Тарновскому, всегда имеет место, так как в нравственном отношении, даже при низкой степени общего развития, онанизм бессознательно представляется чем-то постыдным, унижающим человеческое достоинство. На это можно возразить, что моральное угнетение наступает лишь в тех случаях, где субъекту пришлось слышать или читать о "греховности" онанизма.

По Роледеру, "во время онанистического акта лицо выражает сильнейшее возбуждение, взор напряжён, глаза устремлены в одну точку, лицо пылает, руки дрожат, пульс, вся сердечная деятельность и дыхание учащены, черты лица искажены до самых невероятных гримас – наступает момент, когда дыхание спирается, и всё это заканчивается коллапсом. После акта онанист чувствует себя разбитым, сонным, вялым, неспособным к дальнейшей умственной или физической работе".

По Бехтереву, как половое возбуждение, так и ещё в большей мере сам половой акт1 даже при пассивном к нему отношении, как, например, у женщины, не ограничивается сосудистыми эффектами в самих половых органах, но отражается и на общем состоянии сердечно-сосудистой системы, выражаясь ускорением сердечной деятельности и расширением сосудов мозга, а также и всех вообще кожных сосудов, что появляется в лице в виде покраснения щёк и своеобразного блеска глаз. Нельзя при этом не упомянуть о соответствующей мимике лица. Этот обобщённый половой рефлекс, выражающийся, кроме эрекции полового органа, ещё и эмоциональным состоянием полового характера, совершенно не наблюдается в раннем детском возрасте, ибо впервые и самое покраснение, как выражение эмоции, появляется в возрасте не ранее конца первого детства, очевидно, в связи с подготовкой всего физического процесса, характеризующего половое возбуждение (Бехтерев).

Эмоция в высший момент всякого интенсивного полового удовлетворения, также и аутоэротического, настолько сильна, что происходит кратковременная, но несомненная потеря сознания.

Рубан объясняет эту кратковременную потерю сознания (при коитусе) мгновенным приливом крови к мозгу вследствие задержки венозной крови в мозговых сосудах, вызванной сокращением шейных мышц и закидыванием головы назад.

Онанистический акт вызывает резкую степень утомления отчасти также в зависимости от того, в каком положении он производится. Многие субъекты онанируют стоя, часто потому, что они, в силу внешних условий, лишены возможности делать это иначе. Онанизм, как и коитус, производимый в стоячем положении, несомненно, утомительнее, чем акт, производимый в лежачем положении, так как в первом случае происходит длительное напряжение всех мышц тела; иногда оно доходит до болезненных судорог в мышцах и до усталости, вследствие чего онанист бывает вынужден сделать перерыв для отдыха. После онанистического акта, произведенного в стоячем положении, нередко чувствуется в течение некоторого времени слабость в ногах.

Сидячее положение, более частое, по Гарнье, у девочек, чем у мальчиков, менее утомительно, чем стоячее, и потому к нему чаще прибегают привычные онанисты, которым известно утомительное, истощающее действие онанизма, производимого в стоячем положении.

Наименее утомительно лежачее положение; но это преимущество может аннулироваться затягиванием акта или повторением его до истощения.

Нервное истощение онанистов можно объективно определить по следующему способу, который применил Фере. У детей, подозреваемых в онанизме, производились при помощи динамометра исследования сжатия пальцев четыре раза в день: в восемь часов утра, в 11 часов дня, в два часа дня и в пять часов вечера. При тщательном надзоре за ребёнком это исследование даёт постоянные величины. Оказалось, что после онанистического акта показания динамометра бывают на треть и даже на половину меньше, чем в другое время. Или же определяют внимание ребёнка тем, что заставляют его в одни и те же часы разграфлять каждую страницу в тетрадке линейками той же длины, что и предшествующую страницу; оказывается, что на это требуется после онанистического акта больше времени, а также обнаруживается более значительная забывчивость. Эти факты указывают на усталость, потерю силы и понижение интеллекта немедленно после онанистического акта.

Эти экспериментальные доказательства могут также служить для демонстрации онанирующим детям: можно разъяснить им проистекающий от онанизма дефект в работе и указать им на вред онанизма для них.

Молль сомневается в ценности этих, так называемых, точных опытов, так как часто не последнюю роль здесь играют предвзятость экспериментатора и сила внушения; притом эти экспериментальные результаты не всегда обнаруживаются. Подобно тому, как совокупление может оставить после себя чувство утомления, доходящее до коллапса, но может оставить и эйфорию на довольно продолжительное время, так и онанизм может оставить после себя хорошее самочувствие вместо депрессии.

И по Зуддуту, онанизм оказывает успокаивающее влияние на нервную систему. Наступающее после него расслабление является, по мнению этого автора, приманкою для онаниста. С этой точки зрения, как онанизм, так и половое сношение должны были бы быть отнесены к успокаивающим средствам для нервной системы. К такому же выводу пришёл и Хайг, который пытался найти объяснение этому в состоянии кровяного давления: "Так как половой акт вызывает более низкое и уменьшающееся кровяное давление, то он, естественно, должен давать облегчение при тех состояниях, которые вызываются высоким и возрастающим кровяным давлением, как, например, разбитость и плохое настроение" (Хайг).

Некоторые авторы не придают никакого значения практикуемому детьми трению половых органов. Считая, что оно не имеет ничего общего с половой функцией и вызывает лишь своего рода щекотание, не имеющего никаких последствий. Однако, щекотание, как и все чувственные раздражения, производит различные эффекты в зависимости от "дозы"; как показали работы Фере. Оно может производить возбуждающее действие при слабой интенсивности и малой продолжительности и может, наоборот, производить угнетающее действие, если щекотание интенсивно и продолжительно. Щекотание не только угнетает до полной разбитости, но может вызвать и патологические явления. Онанизм, если его рассматривать не только как простое щекотание, является фактором депрессии; он может, следовательно, вызывать все не состояния, которые могут быть вызваны утомлением. Не удивительно поэтому, если приходится видеть переутомления как последствие онанизма.

Фере приводит следующий интересный случай умственной спутанности как последствие онанизма.

12-летний здоровый мальчик, крепкого телосложения, наследственно не отягощённый, не представлявший ни в раннем детстве, ни позже никаких нервных явлений, провёл в начале мая на ферме целый день с 11-летним двоюродным братом. Мальчики бегали по ферме и по их словам, играли во фруктовом саду, достаточно большом для того, чтобы они могли там укрыться от наблюдения взрослых. Оттуда мальчики вернулись к обеду и затем снова убежали в сад. Под вечер их позвали домой. Старший мальчик прибежал первым, но сразу опустился, бледный и весь потный, в состоянии глубокого оцепенения. Пока его раздевали и укладывали, он не подавал никаких признаков сознания; окружающие заметили, что его очень громкое дыхание было правильным. Обеспокоенные родные хотели вызвать врача; тогда младший мальчик, которые был ошеломлён происшедшим, сознался своей матери, что они целый день ласкали друг друга, и что старший мальчик несколько раз бледнел, но что, за исключением этого, они не делали нечего плохого. Врача не пригласили и решили ждать. Однако, в 11 часов дня, после 14-часового пребывания в постели, мальчик продолжал спать так же глубоко. Немного погодя мать хотела его заставить открыть глаза, но это ей не удалась; казалось, что он ничего не видит, не слышит, не чувствует щипков. Он дал себя посадить на ночной сосуд и как будто делал некоторые усилия, чтобы опорожниться. Когда мать опять уложила его в постель, пришлось ложкою вводить ему в рот пищу, которую он только проглатывал. Мальчика разбудили лишь вечером, чтобы дать ему опорожниться и покормить его, и он опять впал в глубокий сон до девяти часов утра следующего дня. Он делал в постели некоторые движения, но, по-видимому, ничего не воспринимал ни зрением, ни слухом. Съев четыре яйца и выпив пол-литра молока, мальчик опять заснул. Около пяти часов вечера он проснулся вследствие позыва на низ и попросил есть, но родителей не узнал. Когда его о чём-нибудь спрашивали, он молчал или давал неподходящие ответы. Когда его спрашивали, где он живёт, он называл предмет, находящийся у него перед глазами

Через полчаса мальчик опять уснул и проспал 10 часов, после чего пожелал встать. Он уселся в своё любимое кресло и оставался неподвижным. Он сумел сам справиться с чашкою чая, после чего опять впал в неподвижность и апатию. За завтраком в полдень, он сел за стол на своё обычное место и поел молча. Когда отец ребёнка обратился к врачу за советом, то врач рекомендовал систематический покой и усиленное питание. Через шесть дней отец явился с мальчиком к врачу, так как мальчик отказывался дальше лежать в постели. Вид его был лучше, но по сравнению с прежним весом – его взвешивали за несколько дней до описанного случая - мальчик прибавил два килограмма. Утром он совершил довольно большую прогулку без утомления, но не был способен назвать самые обыкновенные предметы. Память его была ещё очень затуманена и воля слаба. Эта слабость проявлялась объективно в необычайной кротости. Его чувства также были задеты: накануне он не проявил никакого волнения при виде бабушки, которую он обыкновенно горячо приветствовал. При исследовании органов чувств, все они обнаруживали известное понижение функции. Состояние апатии и спутанности было настолько выражено у ребёнка, что оно не восстановилось вполне к концу сентября, несмотря на то, что ребёнок провёл на ферме более четырёх месяцев. Он с трудом учится; приходится очень сдержанно высказаться относительно шансов на его выздоровление. Мальчик, по-видимому, искренно рассказывает, что он занимается онанизмом только два года, с тех пор, как стал ходить в школу, 1-2 раза в неделю; но когда онанистические приёмы вызывали у него оцепенение, они длились часами без всякого действительного припадка. Когда его позвали в памятный день домой, он был утомлён и раздосадован настойчивостью двоюродного брата, который его провоцировал без конца; но как только он побежал, он почувствовал себя опьянённым и возбуждённым и был готов ударить кузена, который его задел, когда бежал рядом с ним. Между тем, никогда прежде ни при каких обстоятельствах у него не было такого желания. Это резкое оцепенение ближе к постэпилептическому истощению, чем к обыкновенной усталости. Здесь имелось патологическое явление, которое завершилось умственной депрессией, достаточно продолжительной и достаточно интенсивной, чтобы характеризовать состояние душеной спутанности (Фере).

По общему мнению, психический онанистический акт сильнее влияет на организм, чем онанистический акт, произведенный рукою. По-видимому, диссоциация приносит больший вред требуемому идеальному совместному действию половых желез. Это можно пояснить следующим примером.

Известно, что напряжённая умственная деятельность во время еды имеет последствием расстройство пищеварительной деятельности. Оно может произойти лишь вследствие задержки функции желез, что, опять таки, следует приписать диссоциации. Именно так Даттнер представляет себе явления, имеющие место при психическом онанизме, причём расстройство кажется ему тем более чувствительным, чем интенсивнее здесь была работа фантазии.

Розенштейн допускает задержку функции как последствие психических препятствий. Даттнер убеждён, что стыд, отвращение и нравственные соображения могут вполне определить функцию желез. О том, что чувства удовольствия и неудовольствия могут изменять состав секрета желез, известно из опытов И.П. Павлова на собаках, при которых состав слюны меняется в зависимости от того, предлагают ли собаке хлеб или мясо. Даттнеру подставляется, далее, весьма вероятным, что как при физическом, так и при психическом онанизме правильному ходу полового акта препятствует бессознательно участвующий в процессе компонент, именно, инстинктивное признание противоестественности этого полового наслаждения.

И по Штекелю, существуют различные вариации аутоэротического акта, которые ведут к раздражению половых желез и к расстройствам внутренней секреции.

Некоторые факты показывают, что повышенная функция желез внутренних секреций вызывается задерживающими влияниями, исходящими из центральной нервной системы. Уже давно известна тесная связь между головным мозгом и щитовидной железой. Базедова болезнь представляет хороший пример совместного действия гиперфункции и психики. Далее, известно, что некоторые формы Базедовой болезни, вообще, трудно отличить от неврозов. Причиною невроза в форме состояния страха Фрейд считает "ложное" (во всевозможных формах) при половом возбуждении. Если принять во внимание, что психическое возбуждение очень часто вызывает базедовские симптомы, то станет ясно, что в неврозе в форме состояния страха играет роль и психогенный момент.

Из сказанного о психических задержках и их действиях очевидно, что далеко не безразлично, происходит ли онанистический акт с задерживающими представлениями или без них. Несмотря на "отток полового влечения", действующие в противоположном направлении представления об отклонении акта должны внести изменения в нормальное состояние желез (Розенштейн).

8. Сравнение онанизма с совокуплением

Когда половое чувство доведено до известной высоты, то, наряду с влечением к детумесценции1, возникает преобразованное в половом чувстве влечение к контректации, которое проявляется в стремлении к реализации его, т.е. к движениям. Эта тенденция к реализации задерживается при онанизме действительностью. Реальность подставляет собою при онанизме непреодолимую задержку для удовлетворения влечения к контректации. Между тем именно благодаря удовлетворению этого влечения получается при совокуплении нормальное предварительное наслаждение вследствие лицезрения подходящего полового объекта, ощупывания его, поцелуев, объятий. При этом происходит сильное возбуждение зрительных, обонятельных, осязательных, ротовых и эрогенных мышечных зон, которые автоматически отдают часть этого возбуждения половой зоне. Следовательно, процесс происходит сначала в органах чувств. Другими словами в центрах чувств фантазия привлекается к участию, точнее – к совместному удовольствию, лишь вторично. При онанизме же все органы чувств безмолвствуют. Всю сумму возбуждения должна дать сознательная фантазия и механическое раздражение половых органов. Между тем насильственное удержание, часто с галлюцинаторной остротой, воображаемой картины представляет собою нелёгкую задачу, во всяком случае, достаточно большую для того, чтобы объяснить последующую утомляемость внимания.