Глашев А. А. - Медицинское право

При выявлении нарушения санитарного законодательства, а также при угрозе возникновения и распространения инфекционных заболеваний и массовых неинфекционных заболеваний (отравлений) должностные лица, осуществляющие государственный санитарно-эпидемиологический надзор, имеют право давать гражданам и юридическим лицам предписания, обязательные для исполнения ими в установленные сроки, об устранении выявленных нарушений санитарных правил, о прекращении реализации не соответствующей санитарным правилам или не имеющей санитарно-эпидемиологического заключения продукции, в том числе продовольственного сырья и пищевых продуктов, о проведении дополнительных санитарно-противоэпидемических (профилактических) мероприятий, о проведении лабораторного обследования граждан, контактировавших с больными инфекционными заболеваниями, и медицинского наблюдения за такими гражданами, о выполнении работ по дезинфекции, дезинсекции и дератизации в очагах инфекционных заболеваний, а также на территориях и в помещениях, где имеются и сохраняются условия для возникновения или распространения инфекционных заболеваний.

Согласно ст. 51, главные государственные санитарные врачи и их заместители наряду с правами, предусмотренными ст. 50 Закона, наделяются дополнительными полномочиями. Указанные должностные лица имеют право:

- рассматривать материалы и дела о нарушениях санитарного законодательства; - предъявлять иски в суд и арбитражный суд в случае нарушения санитарного законодательства; - давать гражданам, индивидуальным предпринимателям и юридическим лицам санитарно-эпидемиологические заключения; - давать гражданам, индивидуальным предпринимателям и юридическим лицам предписания, обязательные для исполнения в установленные предписаниями сроки, о вызове в органы и учреждения государственной санитарно-эпидемиологической службы РФ граждан, индивидуальных предпринимателей, должностных лиц для рассмотрения материалов и дел о нарушениях санитарного законодательства; о проведении в соответствии с осуществляемой ими деятельностью санитарно-эпидемиологических экспертиз, обследований, исследований, испытаний и токсикологических, гигиенических и иных видов оценок; - при выявлении нарушения санитарного законодательства, которое создает угрозу возникновения и распространения инфекционных заболеваний и массовых неинфекционных заболеваний (отравлений), выносить мотивированные постановления о приостановлении до устранения такого нарушения или о запрещении в случае невозможности его устранения:

- проектирования, строительства, реконструкции, технического перевооружения объектов и ввода их в эксплуатацию; - эксплуатации объектов, производственных цехов и участков, помещений, зданий, сооружений, оборудования, транспортных средств, выполнения отдельных видов работ и оказания услуг; - разработки, производства, реализации и применения (использования) продукции; - производства, хранения, транспортировки и реализации продовольственного сырья, пищевых добавок, пищевых продуктов, питьевой воды и контактирующих с ними материалов и изделий; - использования водных объектов в целях питьевого, хозяйственно-бытового водоснабжения, купания, занятий спортом, отдыха и в лечебных целях; - ввоза на территорию РФ продукции, не имеющей санитарно-эпидемиологического заключения о ее соответствии санитарным правилам, или не зарегистрированных в установленном законодательством РФ порядке потенциально опасных для человека химических, биологических, радиоактивных веществ, отдельных видов продукции, отходов, товаров, грузов.

При угрозе возникновения и распространения инфекционных заболеваний, представляющих опасность для окружающих, указанные должностные лица имеют право выносить мотивированные постановления о:

- госпитализации для обследования или об изоляции больных инфекционными заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, и лиц с подозрением на такие заболевания; - проведении обязательного медицинского осмотра, госпитализации или об изоляции граждан, находившихся в контакте с больными инфекционными заболеваниями, представляющими опасность для окружающих; - временном отстранении от работы лиц, которые являются носителями возбудителей инфекционных заболеваний и могут являться источниками распространения инфекционных заболеваний в связи с особенностями выполняемых ими работ или производства; - проведении профилактических прививок гражданам или отдельным группам граждан по эпидемическим показаниям; - введении (отмене) ограничительных мероприятий (карантина) в организациях и на объектах.

За нарушение санитарного законодательства указанные должностные лица имеют право выносить мотивированные постановления о наложении административных взысканий в виде предупреждений или штрафов; направлении в правоохранительные органы материалов о нарушении санитарного законодательства для решения вопросов о возбуждении уголовных дел.

Главный государственный санитарный врач Российской Федерации наряду с правами и полномочиями, предусмотренными ст. 50 и п. 1 ст. 51 Закона, дополнительно имеет право:

- выдавать санитарно-эпидемиологические заключения о соответствии утверждаемых федеральными органами исполнительной власти проектов норм проектирования, проектов государственных стандартов, строительных норм и правил, проектов ветеринарных и фитосанитарных правил, проектов правил охраны труда, правил охраны окружающей природной среды, проектов образовательных стандартов, проектов других нормативных актов и федеральных целевых программ обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения санитарным правилам; - утверждать санитарные правила, нормативные и другие документы, регламентирующие деятельность органов и учреждений государственной санитарно-эпидемиологической службы; - вносить в федеральные органы исполнительной власти предложения о приведении в соответствие с санитарным законодательством утвержденных указанными органами документов; - вносить в Правительство РФ предложения о введении (отмене) ограничительных мероприятий (карантина) на территории Российской Федерации.

Главные государственные санитарные врачи наряду с правами и полномочиями, предусмотренными ст. 50 и пп. 1-7 п. 1 ст. 51 Закона, дополнительно имеют право разрабатывать и вносить в федеральный орган исполнительной власти, уполномоченный осуществлять государственный санитарно-эпидемиологический надзор, проекты санитарных правил для утверждения, утверждать инструкции и иные документы, регламентирующие порядок осуществления государственного санитарно-эпидемиологического надзора на объектах железнодорожного транспорта, обороны и иного специального назначения.

Как видим, главные санитарные врачи и их ведомство представляют собой мощную "силовую" структуру, у которой, чтобы в полной мере считаться таковой, не хватает только одного - военизированных вооруженных формирований. Все остальные атрибуты силового ведомства у ГСЭС есть. И доказательство тому решение главного санитарного врача РФ, которым последний приостановил рекламу пива на телевидении. Как повлияло это решение на огромный многомиллиардный рынок пива, всем известно.

Следует сделать важное дополнение к вышеприведенным полномочиям ГСЭС.

Во-первых, указанные полномочия являются не только правом, но и обязанностью органов ГСЭС. Это значит, что данные органы и их должностные лица обязаны применять свои полномочия в полной мере, например для защиты прав граждан от вредной для здоровья продукции, т.е. принимать незамедлительно все меры, предоставленные им законом, в том числе и по заявлениям граждан о фактах нарушения их законных прав и интересов.

Во-вторых, согласно пп. 6 и 7 п. 1 ст. 51 Закона, постановления ГСЭС и ее органов на местах должны быть мотивированными. В противном случае суд должен признать их незаконными. Нужно сказать также, что немотивированные постановления нарушают право лиц, в отношении которых они вынесены, на их обжалование, так как обжаловать немотивированное постановление в суд труднее, чем мотивированное. Недобросовестные чиновники иногда этим пользуются. В этом случае в суде должен применяться первый аргумент - немотивированное постановление является незаконным, так как оно принято с нарушением формы, определенной федеральным законом.

Раздел II. Право на здоровье

1. Законодательство, гарантирующее право на здоровье

Право на охрану здоровья гарантируется государством посредством обеспечения нормальных условий труда, безопасной экологической среды, защиты от некачественных и фальсифицированных продуктов питания, фармацевтической продукции.

Основополагающей нормой в данном контексте является ст. 41 Конституции РФ, которая гласит:

"1. Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

2. В Российской Федерации финансируются федеральные программы охраны и укрепления здоровья населения, принимаются меры по развитию государственной, муниципальной, частной систем здравоохранения, поощряется деятельность, способствующая укреплению здоровья человека, развитию физической культуры и спорта, экологическому и санитарно-эпидемиологическому благополучию.

3. Сокрытие должностными лицами фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и здоровья людей, влечет за собой ответственность в соответствии с федеральным законом".

Государство обязуется в соответствии с Конституцией РФ (ст. 19, 20, 38, 39 и 41) гарантировать гражданам право на здоровье независимо от расы, пола, национальности, языка и социального происхождения, а также места жительства.

Однако нужно сказать, что право на здоровье нарушается многими медицинскими учреждениями на местах. В качестве основания для отказа в медицинском обслуживании медицинское учреждение приводит тот факт, что гражданин проживает, например, в другом районе города. Это является грубейшим нарушением ст. 17 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г.*(4) (далее - Основы).

Право на здоровье гарантируется также другими законами. Уголовный кодекс РФ (далее - УК) содержит гл. 25 ("Преступления против здоровья населения и общественной нравственности"), которая, например, предусматривает уголовную ответственность за незаконное занятие частной медицинской или фармацевтической деятельностью (ст. 235), за нарушение санитарно-эпидемиологических правил (ст. 236), за сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей (ст. 237), за выпуск или продажу товаров, выполнение работ либо оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности (ст. 238). Глава 26 УК предусматривает уголовную ответственность за нарушение правил охраны окружающей среды (ст. 246), за нарушение правил обращения с экологически опасными веществами и отходами (ст. 247), за нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими либо другими агентами или токсинами (ст. 248), за загрязнение вод (ст. 250), за загрязнение атмосферы (ст. 251). Глава 15 УК посвящена принудительным мерам медицинского характера. Непосредственное отношение к охране здоровья и к медицине в целом имеют и ряд других статей УК. О них более подробно будет сказано ниже.

Учитывая специфику права на здоровье, государство предоставляет гражданам также защиту от любых форм дискриминации, обусловленной наличием у них каких-либо заболеваний. Лица, виновные в нарушении этого права, несут уголовную, административную и гражданскую ответственность (ч. 3 ст. 17 Основ).

Право на здоровье гарантируется и нормами других отраслей права. Так, ст. 323 Трудового кодекса РФ (далее - ТК) говорит о гарантиях медицинского обслуживания. Гражданский кодекс РФ (далее - ГК) предусматривает гражданско-правовую ответственность за причинение вреда здоровью.

Гарантией охраны здоровья является, например, и запрет на эвтаназию. Согласно ст. 45 Основ, запрещается удовлетворять просьбы больного об ускорении его смерти. Лицо, которое побуждает больного к эвтаназии и (или) ее осуществляет, несет уголовную (ст. 105 УК) и гражданскую ответственность (ст. 1064-1083, 1099-1101 и 150-152 ГК).

Право на охрану здоровья гарантируется не только российским законодательством, но и нормами международного права. В частности, право на здоровье вытекает из содержания Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод*(5) от 4 ноября 1950 г. Так, Конвенция запрещает жестокое и бесчеловечное обращение (ст. 3), запрещает произвольно лишать человека жизни (ст. 2), гарантирует право на информацию (ст. 10), запрещает дискриминацию (ст. 14), гарантирует судебную защиту прав пациентов (ст. 5 и 6), гарантирует защиту врачебной тайны (ст. 8).

Примерно такой же перечень прав содержится в Международном пакте о гражданских и политических правах*(6) 1966 г. и Европейской конвенции о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением биологии и медицины (РФ не ратифицирована).

При этом необходимо учитывать прецедентную практику Европейского Суда по правам человека.

Так, в деле D. v. the United Kingdom*(7) Суд постановил, что будет нарушена ст. 3 Конвенции по правам человека в случае депортации истца. Истец по данному делу был болен СПИДом, находился на территории Великобритании и отбывал наказание в виде лишения свободы за незаконную торговлю наркотиками. Официальные власти приняли решение о его депортации на остров Сент-Киттс. Суд отметил в своем решении тот факт, что болезнь истца находится в продвинутой стадии и переправка на остров без сомнений ускорит его смерть в связи с отсутствием надлежащего медицинского обслуживания в условиях тюремного режима, существующего на острове. В решении Суда сказано следующее: "Принимая во внимание исключительность ситуации и учитывая то, что смертельная болезнь в критической стадии, применение к истцу высылки на остров Сент-Киттс будет бесчеловечным обращением со стороны Правительства Соединенного Королевства в нарушение ст. 3 Конвенции..." Суд также отметил, что власти Великобритании приняли на себя обязательство обеспечивать истца соответствующим медицинским обслуживанием в том месте, где он находится. Именно таким образом он и получал медицинскую помощь с августа 1994 г. Истец фактически жил благодаря такому медицинскому обслуживанию и специальному уходу. Даже принимая во внимание тот факт, что сами условия содержания и предоставления медицинской помощи на острове в целом не противоречат ст. 3 Конвенции, все же необходимо учитывать, что само изменение условий содержания и качества медицинской помощи приведет не только к преждевременной смерти от болезни, но и к психологическим страданиям, что является бесчеловечным обращением*(8). Нужно отметить, что Суд сделал в решении важную оговорку: "...иностранцы, которые отбывают наказание в тюрьмах соответствующей договаривающейся стороны и подлежат депортации, не имеют права требовать от властей оставить их на территории соответствующего государства на том основании, что они не будут иметь возможности получать такое же медицинское обслуживание в случае депортации, но обстоятельства данного конкретного дела носят исключительный характер и поэтому в данном конкретном случае депортация нарушит ст. 3 Конвенции..." Таким образом, право указанных лиц на медицинскую помощь в соответствующем государстве пребывания до депортации не является абсолютным и зависит от обстоятельств дела.

Из решения можно сделать также вывод, что такие факторы, как прогрессирующая стадия СПИДа, последние стадии рака, туберкулеза, являются основанием для признания депортации противоречащей ст. 3 Конвенции. Указанное решение приобретает в российских условиях все большую актуальность, так как количество лиц, ищущих убежища, ходатайствующих о получении статуса беженца в Российской Федерации, стремительно растет. Приведенное выше решение Европейского Суда в полной мере относится и к перемещенным лицам.

Необходимо сказать и о других правах, которые также являются частью права на здоровье, иными словами, обеспечивают данное право. К таким важным правам, которые неразрывно связаны с правом на здоровье, относятся: право граждан на благоприятную экологическую среду, право граждан на получение достоверной и своевременной информации о факторах, влияющих на здоровье, право на охрану здоровья в связи с вредной профессиональной деятельностью, право на особую охрану здоровья беременных женщин и матерей.

Однако право на благоприятную экологическую среду в Российской Федерации часто нарушается. Между тем Европейский Суд по правам человека уделяет данному праву большое внимание. Это право гарантировано ст. 3 и 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Представляет интерес решение Европейского Суда по правам человека по делу Lopez Ostra v. Spain*(9). В 1988 г. г-жа Грегория Лопез Остра, испанская подданная, проживала с семьей в районе Дипутасьен дель Рио, в городе Лорка. В июле 1988 г. вблизи ее дома начало функционировать предприятие по переработке жидких и твердых отходов кожевенных заводов. Сразу же после ввода предприятия в эксплуатацию выделяемые им вредные испарения привели к ухудшению состояния здоровья многих местных жителей, в том числе и заявительницы. В связи с этим муниципальные власти эвакуировали людей, живущих в непосредственной близости от предприятия, а затем 9 сентября 1988 г. с учетом заключения экспертной комиссии, организованной властями, приняли решение о прекращении ряда производств на предприятии. После возвращения домой здоровье заявительницы продолжало ухудшаться. В связи с этим г-жа Лопез Остра направила жалобу в административную палату Провинциального суда Мурсии, в которой утверждала, что имеет место противоправное вмешательство властей в ее личную жизнь и посягательство на ее здоровье. В докладе от 19 января 1989 г. Агентство по охране природы и окружающей среды провинции Мурсия подтвердило факт наличия экологических неудобств для жителей. 31 января 1989 г. местный суд отказал г-же Лопез Остра в ее иске, хотя прокурор согласился с наличием основания для него. Заявительница подала апелляционную жалобу в Верховный Суд, который отклонил ее. 26 февраля 1990 г. Конституционный Суд постановил, что поданная г-жой Лопез Остра индивидуальная жалоба является недостаточно обоснованной. В феврале 1992 г. заявительница и ее семья переехали в муниципальную квартиру в центре города Лорка. 27 октября 1993 г. решением судьи города Лорка по жалобе двух сестер мужа заявительницы деятельность предприятия была приостановлена и возбуждено уголовное дело по обвинению руководства предприятия в совершении экологического преступления. В своей жалобе в Европейский Суд по правам человека заявительница утверждала, что имело место нарушение ст

8 Конвенции. Суд согласился с данной точкой зрения, хотя правительство возражало против такого подхода заявительницы. Заявительница настаивала на том, что, несмотря на частичное закрытие предприятия 9 сентября 1988 г., оно продолжало выделять вредные испарения, а также оставаться источником шума и сильных запахов, которые вызвали у нее и ее семьи серьезные проблемы со здоровьем. На основании медицинских докладов и заключений экспертов, представленных правительством и заявительницей, Суд отметил, что выбросы сероводорода предприятием превышали допустимый уровень и могли угрожать здоровью населения, живущего в непосредственной близости от завода. Кроме того, могла существовать причинно-следственная связь между выбросами и болезнью дочери заявительницы. По мнению Суда, данные факты подтверждают выводы первого доклада экспертов, представленного 19 января 1989 г. в Провинциальный суд Мурсии Региональным агентством охраны окружающей среды и природных ресурсов в связи с жалобой заявительницы о защите ее основных прав. Прокурор Короны поддержал ее заявление в первой инстанции и при апелляции. Провинциальный суд Мурсии признал также, что хотя положение дел на предприятии не представляет серьезной угрозы для здоровья населения, но оно тем не менее отрицательно сказывается на условиях проживания людей в непосредственной близости от завода. Европейский Суд отметил, что испанские власти, и в частности муниципалитет Лорки, конечно, теоретически не несут прямую ответственность за выбросы вредных веществ на предприятии, но в то же время посчитал, что "...государству не удалось установить справедливый баланс между интересами экономического благосостояния города (создание предприятия по переработке отходов) и надлежащим соблюдением прав заявительницы на неприкосновенность ее жилища, личной и семейной жизни. Таким образом, имело место нарушение ст. 8 Конвенции...".