Курдюмов Н. И. - Как мы создаём избалованность, упрямство и беспомощность детей

Ещё раз: важно верно определить желаемое действие. Моя дочь применяла дрессуру к нашему щенку Тяпке. Дочь бросала тапок, и награждала Тяпку за то, что он его приносил.

Они работали всего часа два. А Тяпка до сих пор растаскивает всю обувь по веранде, с надеждой заглядывая нам в глаза. И он абсолютно прав — это его выживание!

Понять на деле суть дрессуры позволяет блестящая игра, которую Карен проводит на своих семинарах.

Дрессировщик и зрители договариваются: ведущий должен, например, взять в руки карандаш и нарисовать кружок. Ведущий входит, не зная об этом. Задача дрессировщика — добиться желаемого от ведущего. Наградой служит свисток или хлопок в ладоши.

Дрессировщик следит за ведущим и награждает любые поползновения в нужном направлении. Ведущий следит за наградой и пытается найти нужные варианты. Зрители болеют за обоих — то есть, за их взаимопонимание.

Эта игра — реальная модель жизни. Достичь цели можно только при полном взаимодействии обоих партнёров. Ясно, что никакое наказание не поможет ведущему понять, чего от него хотят. Это — жизнь.

Характерно, что когда, наконец, успех достигнут, все страшно радуются, а партнёры начинают чувствовать друг к другу симпатию, как будто давно знакомы.

Поиграйте в эту игру с Вашими детьми. Преодолейте смущение. Научитесь быть хорошим ведущим. И хорошим дрессировщиком. И Вы увидите, что значит партнёрство с детьми. Поиграйте друг с другом, и вы обнаружите, почему у вас проблемы с детьми.

Теперь ясно, что такое послушание. Это, когда в ответ на наш диктат, человечек фальшивит, или делает вид, или сломлен до апатии — то есть уверен, что не имеет права поступать иначе. Последний случай особенно страшен: в апатии человеку всё по барабану.

6. Откуда берётся избалованность

Каждый раз, когда ребёнок эпатирует нас, мы неизменно награждаем это. С самого первого дня мы награждаем нежелательное поведение. А желательное, в большинстве случаев, не награждаем никак.

Этот вид безумия часто проявляется всю жизнь, распространяясь и на взрослых партнёров. Результаты мы видим постоянно, но миф «они должны» не даёт нам разглядеть нас самих в качестве причины. Попробуем снять этот «светофильтр» и посмотреть, что происходит на деле.

Существует главная цель, связанная с выживанием, которую не разглядел Дарвин, и которая, наверное, осталась бы неизвестной, если бы её не разглядел Хаббард.

Считается, что цель живого существа — приспособиться к среде. Это ошибка! Никто никогда не видел приспособившихся счастливых и могущественных людей.

Цель выживания — приспособить среду к себе. Гомо сапиенс стал хозяином других видов именно потому, что в нём сильнее выражено это качество.

Появившись на свет, малыш сразу же начинает приспосабливать к себе всё окружающее и всех окружающих. Это его единственный способ выжить: в утробе ему причинили столько боли и дискомфорта, что у него нет никакой гарантии, что вы не будете продолжать грохать его и дальше.

Так или иначе, он должен управлять средой. Он должен сделать Вас управляемыми. Это главное. Главный фактор выживания. Ради этого можно многим пожертвовать, можно даже терпеть боль.

Если он, ещё беспомощный, заставит Вас быть предсказуемым, его выживание обеспечено.

И вот, Вы сами демонстрируете ему, на что реагируете всегда. Вы показываете свои слабые места, кнопки, которые возбуждают Вашу реакцию.

Малыш хнычет. Вы не реагируете. Тогда он вопит, и Вы подскакиваете. Есть! Потом его вопли заставляют вас гневаться, Вы ругаетесь. Отлично! Вы предсказуемы. Вы — под контролем!

Он грубит, и Вы выходите из себя. Прекрасно! Он упрямится, и Вы беленеете. То, что надо! Вы гневаетесь, выходите из себя, наказываете, даже бьёте, но неизменно реагируете, и часто уступаете.

Ребёнок жалуется, и Вы, не разобравшись, сочувствуете. Он «болеет», и Вы встревожены, Вы заботитесь, беспокоитесь, боитесь. Великолепно, контроль обеспечен!

Заметим: Вы, ведь, не оставляете ему выбора. Он тихо играет — Вы не реагируете (так и должно быть, наконец-то успокоился). Он пытается копировать Вас, помочь Вам, Вы — нулём (лишь бы не мешал).

Вот у него что-то получилось, но Вы больше озабочены, что он испачкался. Ага! Придётся снова лезть в лужу, иначе не добиться Вашего внимания! Эффективная находка!

А если врезать соседу совком по макушке? Йес, йес! Во, как все переполошились. «Да не буду я одевать это платье, не-бу-ду!» Класс! Во, Едрёна Матрёна, как же жить?!

Полы вымыл сам — только кивнули и критику навели. По матеше (!) пятак получил — «Ну, наконец-то». Будешь весь день книжку читать, никто и не подойдет.

И вообще, когда у меня всё хорошо, все заняты своими делами, как будто меня нет! «Ох, голова раскалывается...» Во, другое дело, сразу — человеческое отношение!

Вот так, с рождения и всю жизнь, мы сами «дрессируем» детей, реагируя на плохое и игнорируя хорошее.

Реагирование — это награда. Пусть даже наказание, скандал, ссора — награда попытки управлять. А мы наказываем и наказываем, и удивляемся: почему они так упрямы.

А что же тогда не награда? А просто нереагирование. Ноль реакции. Помните, в сплочённых группах самым страшным наказанием был бойкот.

Не реагировать на плач, вой, хамство, упрямство? Да. Всё это действительно не стоит внимания. Если малышу плохо, помогите молча. Реагируйте на то, что станет достоинствами человека.

Радуйтесь приветливости, нормальному общению, замечайте самостоятельность, чистоплотность, мужество, особо бурно, а лучше материально награждайте любой успех.

Не старание, а именно РЕЗУЛЬТАТ. Человечку должно быть выгодно быть хорошим, и не выгодно быть плохим. То, что мы выберем для награждения своим вниманием, и станет поведением ребенка.

А наказания тогда — что такое? А это просто чёткое выполнение деловых договоров. Проштрафился, ухудшил кому-то жизнь, хотя об этом договаривались — заполучи тихо и молча, фашист, гранату.

Миншулл ставила плюсы за норму, минусы за аберрированное поведение (о нём было договорено), и от итога зависели карманные деньги сыновей.

Я, одно время, за любое нарушение порядка назначал «наряды вне очереди», на значительную помощь детей «нанимал», и оценивал в рубль каждый лист дополнительных упражнений по учёбе (я их сам составлял).

Результат: сквозь искривлённые контуры «кнопочного» поведения (эпатажа) вылупилось осознание результатов своего поведения, вкус к партнёрству и навык управлять собой.

У меня нет проблем с детьми — это разве мало?

Что же такое избалованность? Ещё один любимый миф.

С одной стороны, ребёнка во всём ограничивают, чем вынуждают бороться за свободу и выживание. С другой стороны, награждают только самые конфликтные, психотические его состояния.

В результате, ребёнок точно знает, что быть самим собой, нормально себя вести опасно для жизни. Он напряжён, подавлен, раздерган, он в постоянной борьбе.

Он навязчиво пытается управлять людьми, и это вынуждает его постоянно менять роли. Он находится среди людей, объятых страхом, которые «обязаны воспитать...» Он — ПИН. Боец кнопочной войны. Именно родителям «избалованных», то есть, завоспитанных детей нужна была бы эта информация. Но именно они никогда не примут её всерьёз: их «воспитывали» точно так же!

В разумном обществе у всех детей будет право выбирать семью, покидать родителей. И будет такая возможность.

Реже всего друзьями становятся близкие родственники, и почти никогда — родители. Они ведь «обязаны». А в настоящих хороших отношениях бывает только «Я так хочу. А ты?»

7. Кому принадлежит велосипед моего ребёнка?

Непростой вопрос, верно? Ему? Почему тогда я ругаю его, если с велосипедом что-то не так? Значит, мне? Зачем я тогда обманываю его, что это — его велосипед?

Еще интереснее, почему я его обманываю. Как бы покруче сказать?..

Опять: дети для нас — не люди. Разве есть у нас проблемы с собственностью чужих людей? Тут всё ясно: не бери чужого! И тут же: «Можно, я пойду на своём велосипеде покатаюсь?» Абсурд.

Как вы чувствуете себя, когда отец распоряжается Вашей машиной? А вот квартира, в которой обитают мама, дочка и внучка. Мама всех безумно любит и постоянно твердит, что хозяева тут — они.

Но квартира мамина. И дочка часто ищет пятый угол. Бодая его головой ...

Конфликты из-за собственности были хроническими у нас троих и жуткой проблемой для нас двоих до тех пор, пока, благодаря Хаббарду, я не уяснил простую вещь: собственность является важнейшим фактором выживания для человека, она всегда чья-то.

И тогда мы ликвидировали в доме «общие» вещи. Общая вещь — ничья. Каждый хочет владеть ею, но никто не может. Кто-то должен отвечать за неё, но спросить не с кого.

Право владеть отобрано у всех. Право проявить милосердие, делясь этой вещью, не предоставлено никому! Вещь теряет смысл. Она — не собственность. И она становится источником конфликтов.

Мы поняли это и распределили собственность. И договорились, что чужую вещь никто не имеет права брать без спроса. И распри из-за собственности постепенно прекратились. Сразу вывод: значит, можно ликвидировать и причины других конфликтов!

А если честно, то все «общие» вещи мы считаем своими. Ведь только себя мы наделили правом карать или миловать за них!

Когда-то мы гордились общественной собственностью в стране. Теперь понимаем, чья она была на самом деле. Сейчас я точно знаю: если кто-то говорит об «общем», это очень опасная ситуация.

Не чувствовать чужой собственности асоциально. Любые отношения, где присутствует чётко не переделённая собственность, обречены на распад, и я наблюдаю это постоянно.

Ценность может быть ничьей только до тех пор, пока кто-то запрещает ею владеть, но ясно, что именно он и считает себя хозяином, как бы красиво он это не маскировал.

Иметь общие вещи могут только надёжные партнёры, с определённой целью, и временно. Но это — нетипичный, договорной вариант.

«Все вещи, мебель, помещения, отданные ребенку, должны находиться в исключительном его ведении. Вот он рвёт рубашку, ломает кровать, дарит велосипед. Это не ваше дело».

«Как же так? Ведь, я должен снова покупать всё это». Вы можете договориться, что покупается, а что — нет, в какой срок и каким образом вам возмещается ущерб. И спокойно соблюдать эти договора.

Любой человек предпочитает лишиться вещи, но иметь на это право. И, кстати, нет другого способа научиться ответственности за свои вещи, кроме строгого соблюдения договора о том, что если человек испортил свою вещь — это его проблемы, и никто не обязан покупать новую.

Заодно с мифом об общей собственности я расстался ещё с двумя мифами, о чём хочу упомянуть. Первый из них — миф о жадности.

Вот человек, уверенный в своём праве иметь что-то. Ему дают вещь, ценную для жизни, но он, вдруг, обнаруживает, что кто-то имеет право в любой момент завладеть ею.

Вот ему дарят (!) на день рождения (!) коробку конфет, о которой он давно мечтал. Но, не успел он обрадоваться, как выясняется, что коробку, оказывается, подарили только за тем, чтобы показать всем, какой он добрый, а в случае протеста, заклеймить жадиной.

Быстро выясняется, что все подарки, особенно съедобные, предназначены именно для этого, — так хотят родители.

Посмотрел бы я на маму, которая была бы обязана демонстрировать свою доброту всем гостям, когда получает в подарок дорогой набор косметики или гжельский сервиз.

Что бы Вы сделали на её месте? А что вы посоветуете ребёнку, который фатально в такой ситуации? Верно: оградить себя от посягательств.

Жадность — это навязчивая, но естественная борьба за право собственности, когда это право у тебя отнимают. Лучший способ сделать жадным — заставлять делиться.

Человек, полноправно владеющий, никогда не откажет в милосердии: он не боится потерять право на решение.

Свободный человек с удовольствием радует других людей. А если он решил не делиться — это его святое право.

И тут обнаруживается миф о милосердии.

Миф состоит в том, что мы считаем, что человек должен быть милосердным. Мы ждём милосердия. Мы обижаемся, когда его не проявляют.

Мы забываем, что милосердие — сугубо личное дело человека. Его самоопределённое решение помочь себе, поддержав своё окружение.

Если же, его начинают ждать, подразумевать и требовать, то это уже вымогательство. Кто может требовать милосердия? Тот, кто, простите, не хочет выживать сам. Разумно ли таких поддерживать?..

Я предоставил своим детям право не делиться ничем. Легко догадаться, что они с удовольствием делятся, когда хотят, и находят кайф в дарении подарков. Всем стало лучше.

8. Платить деньги собственному ребёнку?!

Правильно. Лучше позвать чужого дядю и заплатить ему втрое больше за эту же работу. Лишь бы деньги не попали в руки ребёнка! Ведь это будут его деньги.

Не те, которые ему подарены, а следовательно, ему, как бы, не принадлежат, и мы всегда можем ожидать благодарности или вмешаться в их использование.

(Вот, знай мою доброту. Но это — на калькулятор! — и несчастный ребенок ищет самый дешевый калькулятор, чтобы осталось хоть немного денег, которые он мог бы потратить так, как сам хочет).

А заработал — получил право. И у нас дрожат руки.

Деньги — самая важная часть собственности. Деньги — основа первой динамики. Нет для нас среди материального ничего более необходимого и желанного, чем деньги. Зачем скрывать от себя это?

«Не иметь денег — единственное преступление в современном мире». И мы прекрасно понимаем, что с 7-8 лет дети больше всего на свете хотят иметь деньги. И мы придумываем кучу причин и мифов, чтобы деньги детям не достались.

Вы никогда не задумывались, почему закон запрещает работать молодым, здоровым, полным энергии и жаждущим работать людям? Может, они ничего не умеют? Нет, мы знаем, что они, скорее всего, могут работать лучше взрослых.

Школа Макаренко, её аналоги, опыт клубной работы показывает, что дети великолепно обходятся без нас, если им дать такую возможность. Может быть, им надо учиться? Но — чему?

Я не видел ни одной школы, которая обучала бы применимым навыкам, из которой выходили бы профессионалы какой-либо деятельности. А иначе — каков смысл учёбы?

Никаких реальных причин, чтобы дети, начиная с 8-10 лет, не работали, не существует. Причина тут одна: взрослые.

Мы боимся независимости наших детей. Мы боимся их свободы. Мы боимся, что у них будут свои деньги.

Последствия этого узаконенного страха (по сути — деспотизма) катастрофические. Человек, которому запрещают работать — изгой для общества. Он не может вносить свою лепту в жизнь общества. Он — никто.

Его убеждают, что он не нужен, что мир обойдётся без него. Нет более надёжного способа сделать человека асоциальным.

Молодёжная преступность, наркомания, семейные конфликты с детьми, все формы молодёжного протеста против общества — реальные итоги того, что до двадцати лет мы держим детей в нахлебниках, под видом заботы.

Я знаю родителей, которые, едва сводя концы с концами, очень боятся увидеть деньги в руках своих взрослых уже детей. Они боятся, что деньги сделают детей бездуховными. Это — самый нелепый из мифов о воспитании.

Почему мы отождествляем с духовностью апатию к деньгам и неспособность их иметь? Почему богатство мы отождествляем с бездуховностью? Только потому, что не умеем зарабатывать деньги.

Наш протест против богатства — лицемерие. Тот, кто научился иметь деньги, никогда не пожелает никому «нищей духовности», потому что рад своей свободе и новым возможностям.

Если, конечно, он не преступник. Но преступники, в нормальном бизнесе, встречаются гораздо реже, чем среди нищих: их бизнес долго не живёт. Если, конечно, они не правители...

Бизнес — это творчество в выживании.

Успех в настоящем бизнесе есть проявление высшей духовности на деле.

Основа бизнеса — обмен. Вы производите продукт или услугу столь ценную, что это улучшает жизнь людей, и они меняют это на деньги — покупают.

Для успешного бизнеса нужно быть мастером, профессионалом. Нужно быть очень социальным, любить людей. Нужно любить жизнь и хотеть процветать и усиливать свои динамики. И нужно быть образованным и культурным, иначе, не сможешь общаться с коллегами из других стран.

В любом случае бизнес — тяжкий труд. Нищие, требующие «развития экономики», забывают о том, что развивать её будут те, кто умеет и взялся за это. Кто же должен быть награжден, как не они?

Создайте себе работу сами, и доход будет Ваш. Понимаю, как это трудно, — опыт есть. Но детей надо научить именно этому. И именно примером. Ибо, дети не слушают нас, а смотрят, что мы делаем.

Можно ли награждать деньгами успехи в учёбе и работу по дому? Нужно. Вижу возмущенную реакцию: «Что-О-О!?» Ну, как хотите, а я решил, что мне будет лучше, если моим детям будет хорошо. И установил с детьми деловые отношения, смоделировав честный обмен продуктов труда на деньги. И решилось сразу много проблем.

Дети стали сами заниматься практической учёбой и добиваться умений, которые никогда не достигаются в школьной программе. В доме увеличился порядок. Мы избавились от необходимости постоянно заставлять, напоминать и давать, что повысило общее настроение.

У детей появилась возможность иметь свои деньги и меньше зависеть от нас. Кстати, изрядную часть этих денег тратят на подарки нам же, и это приятно.

Дети на деле участвуют в реальной экономической модели жизни, осваивая договорные отношения. Наше взаимодоверие повысилось, и увеличилось партнёрство. И жизнь улучшилась.

Теперь, по прошествии лет, я могу доверять детям и уверен, что мою денежную помощь они ценят так, как надо.

Теперь я точно знаю: предлагать чужому человеку работу, которую может с пользой для себя сделать сын, — свинство по отношению к сыну. Пусть дети усвоят: любой успех достоин награды. Такова реальная жизнь.

9. Подарки по обязанности

Теперь, суммировав две последние главки, мы можем более реально рассмотреть этическую картину материального опекунства, содержания детей.

Первое. Считая, что детей мы обязаны содержать до совершеннолетия, мы до самого совершеннолетия невольно обучаем их иждивенчеству и зависимости.

Мы запрещаем им узнать, что значит материальная самостоятельность. И тем роем себе яму. Но что делать, если детям негде работать? Самое простое: станьте их работодателем. Пусть возмущаются родственники. Вы посмеётесь последним.

Второе. Мы любим дарить подарки. Это здорово — дарить друзьям от души хорошие вещи! Но с детьми, оказывается, всё может быть не так просто.

Вот Ваш ребенок-шестиклассник. И вот два варианта Вашей заботы о нём.

1) Вы, договорившись, учитываете его работу по дому и успехи в саморазвитии и к празднику выдаёте всю сумму, прибавив к ней премию от себя лично.

2) Вы покупаете ему подарки и дарите на праздник, потратив столько же денег.

Первый вариант предпочтёт любой нормальный человек; он успеет сделать массу полезного для себя по собственному желанию; он усвоит принцип награждения результата; он будет счастлив, получив свои деньги; возрастёт его доверие к Вам.

Второй вариант: только кратковременное удовлетворение и большой стимул совершенствовать искусство вымогательства и халявы.

Тут есть и ещё одна огромная разница: в первом случае, Вы повышаете свободу и независимость человека, а во втором показываете ему, что он зависим от вас.

Подарок подарку рознь. У нас часто получается: вот возьми, это всё — тебе, но знай, что за это ты мне обязан. Не забывай, какой я хороший! Помни, что живёшь за мой счёт, на всём готовом, и за это слушайся меня, люби меня.

Не согласны? А откуда же тогда бесконечные: «У тебя совесть есть? Я тебе всё отдаю. Я всё для тебя делаю. Я работаю, чтобы ты был одет и накормлен! И вот мне за это благодарность!» Это же — обычный иск о неплатеже. Оказывается, мы считаем детей своими должниками. Давая им и даря им, мы, преисполненные умиления и согреваемые своей щедростью, выдаём им вексель, копию которого аккуратненько подшиваем и храним всю жизнь.