Вербников А. - Дедушка Мухомор и мальчик Бананан или Грибники-шкурники

И, наконец, здесь нужно сказать, что мухомор не является сущностью исключительно красного - различных оттенков - цвета. Красна только его верхушка (шляпка), а ножка, юбочка, пластины на внутренней стороне шляпки и точки на шляпке - чистейше-нежно-белоснежные. Можно смело предположить, что восприятие такого сочетания цветов лесной, небольшого размера, антропоморфной, отдельно-самостоятельной сущности бессознательно-суггестивно выводит на знакомую к этому возрасту уже многим детям волшебную сказку "Белоснежка и семь гномов" и одновременно работает на усиление "добрых" мухоморных ассоциаций, ибо в нашей, Евро-Азийской то бишь, культуре, географически совпадающей с ареалом произрастания мухоморов, белый цвет укоренен в исключительно положительных смыслах: "свет", "чистота", "мягкость", "непорочность", "невинность" (даже самое белое вино не может быть полностью обелено без возгонки в так называемый чистый спирт - бесцветную жидкость), "покровительство", "покров" (в научно-ботанической, точнее, в микологической терминологии и "юбочка" мухомора и белые пятнышки на его шляпке называются "остатками покрывала").

И вот, после всего этого комплекса сильнейших и ярчайших переживаний, проходящих у ребенка эмоциональным взрывом за какое-то мгновение и тотчас трансформирующихся в порыв, взрослый хватает его за руку и кричит или шепчет "страшным" голосом что-то вроде: "Стой, не смей рвать! Не подходи! Эти грибы нельзя брать! Мухоморы - поганки, смертельная отрава. Если съешь - умрешь!" Все это проговаривается и вбивается уже в сознание ребенка на артикулированно-вербальном уровне тоже за одно мгновение и действует тем мощнее, что приходит без всякой подготовки, без предварительных разъяснений, которые прежде - дома, в городе - казались большинству взрослых просто ненужными. Вернее: большинству взрослых - до лесной встречи - и в голову не приходило специально просветить на сей предмет своих чад, носящих одежду с изображением мухоморов, укрывающихся цветными веселенькими одеялками с тем же изображением, глядящих перед сном на прикроватный настенный коврик с тем же мотивом, пользующихся чашечками-блюдечками, украшенными либо собственно мухоморными картинками, либо просто раскрашенными "в горошек" (то, что это самая детская и едва ли не лучшая для детей расцветка ни у кого из них не вызывает сомнений), берущих зубные щеточки , дабы чистить белые зубки внутри красных ротиков - из специальных подставок, промышленно выпускаемых в виде и цвете мухоморов; играющих в песочницах под такими же грибками...

Однако, если такой удар нанесен и запрет поставлен, то по возвращении из лесу домой взрослым следовало бы уничтожить( сжечь-разорвать-разбить-выбросить) и все то домашнее, что несет на себе изображение смертельных де "поганок". Но современный человек цивилизованный, человек городской, будучи последовательным шизофреником, так отнюдь не поступает. Это ему тоже не приходит ни в одну часть тела. Все возобновляется-продолжается как ни в чем не бывало. И дети вырастают, как правило, такими же расщепленцами. А можно ли, спрашивается, вообразить природного человека, дикаря - будь то чукча, будь то папуас - коих регулярно показывает цивилизованным людям один из их идолов - телевизор, который пользуется в обиходе изображениями-символами тех вещей и сущностей, которые он считает враждебными себе?

* * * Как бы там ни было, описанный выше вариант шизофренического поведения взрослых относительно мухоморов в лесу (каковая раздвоенность, как и всякая прочая, ведет прочь от цельности и, в крайнем варианте может дать раковую болезнь, исцеляемую, по молве, тем же мухомором) и мухоморных символов на/в предметах домашнего обихода - еще не самый худший. Весьма часто имеет место такое "развитие событий", когда родитель, якобы для увеличения "воспитательного эффекта" своих слов, для убедительности-наглядности пинает не-винный мухомор ногой - точно мячик - держа при этом свое чадо за руку. Ладно бы - т.е. такое поведение можно было бы хоть как-то оправдать - если бы сам /рас/пинатель пострадал от мухомора: сильно отравился, побывал бы при смерти, потерял бы, погреб бы под грибом близкого человека. А то, в гигантском большинстве случаев, человек поступает так просто "по наговору", как зомби, как жертва общественного мнения - понятия не имея о свойствах и истинно вредности пинаемого. Делая так, /рас/пинающий сам, понятное дело, не ведает того, что творит: он не сознает, что он - такой большой и сильный - попирая ногой столь несравненно малого, слабого и безответного, на самом деле ставит себя и гриб на одну доску, уравнивается с ним, т.е. признает его силу, признает в нем врага-противника, иначе говоря - живую и едва ли не человеческую (пусть и нечеловеческую) сущность. С другой стороны, страшась "вреда" от Природы себе любимому, он будто бы избывает этот страх тем, что судорожно вредит Природе и - если не аборигенский бумеранг Австралии, то хантыйский "самострел" бьет в него и его детей.

Почему-то никто не сбивает (с пути) бледную поганку, волоконницу путайяра, вонючий или белый мухомор, рядовку тигровую или обыкновенные сморчки-строчки, яд коих несравненно сильней и опасней яда красного мухомора, что является фактом давно известным науке. Почему так? Да просто потому, что все это грибы незаметные, невидные, неказистые. Их и обнаружить труднее, и встречаются они реже - не выходят к человеку, в отличие от красного мухомора, не бросаются в глаза, не призывают. Их вид не подстрекает и не толкает на "кощунство-святотатство", не соблазняет поглумиться над красотой со сложным чувством выполненного человеческого долга и глубокого удовлетворения самых низменных инстинктов. Кроме того в этом ударе по мухомору ногой (бело-красная, упругая, сочно-волокнистая плоть, которая так и взрывается-разлетается от сильного пинка), на глазах у ребенка, со-держимого за руку, содержится и избывание собственного "детского страха" перед неведомым, непознанным заколдованно-заговоренно-табуированным, и на самом грибе осуществляется месть как собственным родителям и мнению общества, наложившим когда-то свой запрет, так и самому себе за трусость и неспособность преодолеть это запрет на свой страх и риск, переступить черту, за собственную боязнь отведать неизведанного, вкусить - здесь в прямом смысле - запретный плод. И, одновременно, в таком пинке присутствует намеренье "личным примером" запрограммировать на такое же поведение находящееся рядом собственное чадо.

(Есть одна весьма известная рыжеволосая ирландская певица Шенид О'Коннор, у которой есть песня под названием "Red Football" - "Красный футбольный мяч". И хотя эта певица выступает как феминистка и националистка, данную песню без особых натяжек можно рассматривать и в нашем человеческо-грибном контексте. Щемяще-мощную мелодию на словах, естественно, не передашь, слова (подстрочник) же таковы:

Я не красный футбольный мяч , Чтобы пинать меня по саду, Я красный шарик с рождественской елки, и я хрупка.

Я вовсе не животное в зоопарке, хотя я предана тебе.

Я не крокодил, который жил в клетке, и из которого Выбили весь дух тем, что без конца швыряли ему на Спину монетки через маленькое окошко.

Я повторяю - я тебе никакое ни животное из зверинца, Я не мальчик для битья, Ты не смеешь со мной так обращаться.

Я не животное в зоопарке.

Моя кожа - не футбольный мяч для тебя, Моя голова - не футбольный мяч для тебя, Мое тело - не футбольный мяч для тебя, Мое чрево - не футбольный мяч для тебя, Мое сердце - не футбольный мяч для тебя.

Я не животное в зоопарке!

И я буду прыгать на каждого из вас – Я не животное в зоопарке!

И я преисполнена решимости вскочить тебе на загривок И покончить с тобой!

Ирландия - хотя там, конечно, тоже встречаются мухоморы - это далековато от нас. Чтобы взять пример "поближе", "погорячее", приведу в этих же скобках историю, рассказанную мне одним личным знакомым. Вкратце. В детстве он очень любил мухоморы...пинать. С родителями ездил на отдых в какие-то такие места, где эти грибы росли буквально полянами. И там он их футболил. Сам при этом будучи рыжим-конопатым. И уже после службы в армии, когда он переехал жить в большой город и, учась заочно в университете, подрабатывал где-то грузчиком, "сотрудники" вдруг принялись дразнить его "мухомором" - за белизну кожи в сочетании с рыжими волосами и конопатостью. Да так, по его словам, злобно, неотступно, что ему приходилось буквально драться с "обидчиками". Однако у этого человека хватило "ума" осознать происходившее в связи с собственной детской агрессией и пойти, наконец, на поклон к грибам и даже устроить им прием "на высшем уровне" - внутрь себя.) Теперь, возвращаясь к тому, что было до скобок, следует заметить, что психологам пре-красно известно, что за святотатством (ощущаемым пусть, и подсознательно, как таковое тем, кто его совершает) обязательно следует вина - по типу похмелья - которую необходимо искупать-избывать или, по крайней мере, хотя бы "заглаживать". И вот, как раз широчайшее распространение мухоморных изображений-символов не только на мелких и носильных предметах повседневного быта, но вплоть до насаждения огромных рукотворных деревянных и металлических грибков в детских садах и на дворовых детских площадках, а то и до украшения ворот и фасадов самих этих "учреждений" может рассматриваться именно как процесс покаяния или "исправительных работ".

Тут, правда, возможно и иная - более широкая, что ли - точка зрения: "попросту" мухоморы велят людям все время смотреть на них, иметь их перед глазами как напоминание о чудесных силах природы, о том, что, быть может, сделало человека человеком (у известного нашего ученого-универсалиста В.В. Налимова в книге "Спонтанность сознания" выдвинута на полном серьезе гипотеза о том, что мухоморы, коих первобытные лесные люди поедали - изучая и пробуя "на вкус", "на язык" весь мир вокруг себя - благодаря своим психоактивным свойствам послужили тем самым толчком-ядерным ускорителем, который гигантски повысил или вообще "раскрыл" способности человеческого мозга и способствовал стремительному взлету воображения, созданию всевозможных символических систем, искусств и, главное - языка); они велят "почитать предков", почитать эту древнюю лесную "книгу" (ибо белые точки на красной шляпке могут вполне рассматриваться как первобытная тайнопись-шифр-информационный код-письменность-послание), чтить-помнить собственное детство в онтогенетическом смысле - потому и присутствуют эти изображения в городах чаще всего на всевозможных детских местах и вблизи-вокруг оных. (Ведь никакие иные широкоизвестные психотропы - ни конопля, ни дурман, ни кактус-пеотль - или "просто" опьянители типа виноградной лозы/грозди не используются и не красуются в качестве подобных детски-местных эмблем.) Однако и это - при всеобщем заражении и поражении раздвоенностью - не спасает. Дети привыкают к этим изображениям, проникаются к ним добрым родственным чувством, а когда впервые приходят в лес... получают вышеописанный пинок, который гонит их дальше по этому заколдованному кругу или, иначе, по "ведьминому кольцу", каковой народный термин описывает любые грибы, растущие в лесу кругом-кругом. Самый радикальный выход из этого о-кружения - взять взрослому и просто съесть (или в одиночестве или на глазах у чада) этот гриб, а потом "все" про него рассказать. Или - хотя бы - не пробуя, не овнутряя, сообщить что-нибудь вроде: "Этот гриб не едят просто так, как другие

Видишь, какой он особый на вид, с первого взгляда понятно. Таких больше нет в лесу. Это волшебный и целебный гриб, им лечатся животные - медведи, лоси, волки - и люди от разных хворей. Но нужно знать как его правильно употреблять. А для этого прежде нужно подрасти." Те же, кто отважатся попробовать мухомор, дабы выйти из "порочного круга", должны знать, что мухомор - гриб не только видный, но и честный: если съесть в сыром виде один-два гриба (чего все же лучше не делать), может просто начать поташнивать и, либо окончится рвотой, либо благополучно бесследно минует (вся "картина отравления", приведенная ранее в сноске, по книге "Наркотики и яды" является вопиющим несоответствием действительности или, по крайней мере, огромным преувеличением, будучи, видимо, следствием элементарного незнания, за которым опять же стоит боязнь перешагнуть табу-наговор о мухоморе) и вслед за этим, часа через два наступит подъем энергии, легкая эйфория (отдаленно похожая на алкогольное опьянение, но без дури и всех неприятных сопутствующих, побочных эффектов и последствий спиртопития), которая может длиться от 4 до 12 часов, а у особо восприимчивых людей - до 24 часов. У некоторых, при опущенных веках могут ожить "образы" и сны будут чуть ярче, глубже и сильнее обычного. Кроме того обостряются рецепторы - особенно вкусовые, обонятельные и слуховые, именно в таком порядке - любая пища будет казаться невероятно вкусной, "райской", и съесть ее можно будет больше обычного, наслаждаясь каждым кусочком, каждой порцией. Во всем теле появится дополнительная сила при легкой поверхностной анестезии. Координация движений в дозах не являющихся крайне высокими (10-12 грибов и более) не нарушается. На следующий день, после пробуждения ото сна, который внешне ничем не отличается от обычного, всякое похмелье отсутствует и на целый день может сохраниться повышенная энергия. Желания тотчас повторить "опыт" не возникает.

Говоря далее об искупительно-исправительных работах взрослых в отношении лесных мухоморов, можно без особого труда представить себе ту - именно детскую - радость, которую пережил современный производственный человек без специального художественного или дизайнерского образования, когда открыл сколь гениально-здорово и просто сделать, например, солонку в виде мухоморчика. Дырочки, просверленные в шляпке для высыпания соли тончайшими струйками, уже с первого раза, от первого же использования побелеют от высыпаемой изнутри соли и функциональное - одним движением, одним махом, точно по волшебству - станет украшением и сущностью! Маловероятно, чтобы такой первооткрыватель-изобретатель (вряд ли язык повернется назвать его рационализатором) соберет сей "фокус" в фокус почти поэтического высказывания: " Этот гриб есть соль земли!", но что-то такое, пусть и безмолвно, подспудно, он наверняка переживет. Ведь ни с одним другим грибом подобный фокус - практически магический мимезис - не удастся в столь полной степени и форме.

Такого - назвать его эвристическим? - восторга, скорее всего не будет у изобретателя "мухомористой" карандашницы, иглодержательницы или стаканчика для зубных щеток, однако в качестве "утешения" ему/ей можно было бы сказать, что как созерцание извне, так и употребление этого гриба внутрь ведет к повышению красноречия и свободы высказывания, может заменить в медицинском плане иглоукалывание и способствует очистке-отбеливанию зубов.

Интересно было спросить членов "художественного совета" или "производственной комиссии" какого-нибудь завода, который выпускает серийно солонки, стаканчики, полотенца, коврики, одежду и т.п. с мухоморной символикой - мол о чем они думают во время сессий, обсуждения-утверждения таких проектов, предоставляемых им на рассмотрение художниками и дизайнерами. Что, просто красиво? Или так принято? А как быть с синтетическими текстильными ковриками конца 50-х-60-х годов, которые выпускались в бывшем СССР в массовом порядке, и во многие дома попадали такие, кои несли на себе сказочно-мухоморные сюжеты чуть ли не на первом плане, и более чем в натуральную величину? Каково было влияние таких изображений на детей, для которых гигантские мухоморы были последним, что они видели перед засыпанием на ночь, и первым - при утреннем пробуждении? А как это воздействие трансформировалось во время, скажем, болезни ребенка, при повышении температуры, при балансировании на грани гриппозного бреда-галлюцинаций?

А как быть с "запретом на мухомор" тому взрослому, который вдруг поймает себя на том, что объявляет сей запрет во время семейной вылазки в лес по грибы, на каком-нибудь лесном пригорке, на привале, держа в руке солонку в виде мухомора, занесенную и "застывшую" над крутым яйцом или красной мякотью помидора?...

Существует боязливое, разумно-кондовое мнение и высказывание, что мол "внешность обманчива", что де "не красна изба углами, а красна..." известно чем. Но при внимательном взгляде окажется, что обманчива сама эта трусливая мудрость - опыт, и не только старцев-ясновидцев, показывает, что во внешности полностью представлено все нутро, т.е. внешность является "полпредом" внутреннего. Стоит обратиться - если требуется научная доказательность - хотя бы к физиогномике или языку жестов, кои активно используются в психологии, психиатрии и криминалистике. Истинная красота внешняя не может существовать без внутренней доброты и добротности. Эстетический восторг от созерцания внешности либо обусловлен внутренним ликованием, силой и светом, либо рано или поздно приведет к таковым. Мне лично в детстве всегда было жалко проходить мимо мухоморов - хотя я ничего точно не знал об их внутренних свойствах, о целительных и психоделических. Хотя, что значит не знал? Я ведь читал в сказках об их волшебности, видел в мультфильмах - мог бы и догадаться, т.е. перевести на более повседневный язык. Я недоумевал - примерно так же, как недоумевал по поводу того, что революционные матросы и крестьяне могли, скажем, руководить банками и отраслями промышленности - неужели такие вещи ни на что не годятся и должны быть причислены к "поганкам"?! Нет, они попросту не могут быть поганками!.. Да и что вообще значит это слово? И в чем его наговорная сила?

* * * По-ган-ки. Пог-ан-ки. Поганк-и. .. Само это слово так или иначе связано со словами "поганый", "поганцы" (лат. - pagans) в значении "язычники", "не христиане", "нехристи". Тут есть смысл, есть за что зацепиться. Вряд ли можно серьезно оспаривать тот факт, что культура употребления красного мухомора у древних людей , населявших Евразию и Америку, возникла и существовала задолго до явления Христа народам. Достоверных научных данных относительно того какое "вино" пил Христос с учениками на последней (Тайной) Вечере, не имеется но то, что это был не грибной напиток, а скорее всего действительно виноградный, вызывает мало сомнений и еще меньше раздумий. Освятив таким образом натуральный виноградный пьянящий продукт (без возгонки не способный достичь крепости более 16 градусов) Христос как бы завещал людям именно вино. ОН не запрещал употреблять что-либо другое, он попросту не упоминал ничего другого - точнее ничего такого не зафиксировано в текстах канонических Евангелий. Однако ЕГО последователи, сами апостолы (в особенности фанатичный, "перековавшийся" ап.Павел) и их последователи сделали это сами "за него". Точно так же как они пили "за него", и как до сих пор поступают все церковные люди. Характерно и мало обдуманно именно это - "за него". К специфике употребления алкоголя относится тот, едва ли кем из пьющих осознаваемый момент, что поднимая бокалы с воодушевляющим (spirit-спирт-дух) напитком в них и произнося тост, пьющие всегда заявляют, что пьют за что-то или кого-то. Т.е. имеет место непременная переадресация-отстранение себя и как бы оправдание пьянства - будто употребляя вино люди чувствуют вину за это перед кем-то или чем-то, за себя перед собой - в конечном итоге, вероятно перед Богом, за то, что употребляют сей божественный дар всуе, непотребно, и во зло. Нет, чтобы произнести тост в честь того, что внутри бокалов. Короче - выпить вина за вино. Но, по всей видимости, спирт, не приводя к расширению сознания, не являясь психоделиком, не может подвести пьяниц к таким открытиям.

Бессознательная вина за пьянство, очевидно, столь велика, что потребление этого вещества пришлось в высшей степени институализировать и возвести аж на Царский-Божественный престол в качестве символической божьей крови. То, что это по самой сути языческий акт - питие крови - всячески тщательно скрывается "церковниками" всех рангов и посвящений и рядится ими во всевозможные камуфляжные ризы. "Стыдно" здесь, видимо, и само сочетание - символическая кровь - поскольку этот "символ" пьют-таки, принимают внутрь совершенно чувственно под видом ложечки разбавленного вина, и это является самым-самым центром Православия, это его святая святых. И в церковной практике приятию из рук священника крохотной ложечки разведенного водой красного вина (вино тоже, заметим, красное), предшествует пост, молитва и, главное, покаяние. Ох уже это о-каянное вино!...