Абу Али ибн Сина - Канон врачебной науки

А известно, что тот возраст, [когда это имеет место] – возраст юности.    Что касается утверждения [представителей] другой части [врачей], будто рост у детей происходит по причине одной лишь влажности, а не теплоты, то это утверждение ложно. Дело в том, что влажность – материя роста, а материя подвергается воздействию и принимает какие-либо качества не сама по себе, а при действии на нее активной силы. Здесь же активной силой является, по изволению великого, славного Аллаха, душа или природа, и действует эта сила только при посредстве некоего орудия, а именно – прирожденной теплоты. Утверждение [этих врачей], что большой аппетит у детей объясняется только холодностью натуры, тоже ложно. Ведь при нездоровом аппетите, происходящем от холодности натуры, пища не усваивается и не питает [тело]. А у детей усвоение пищи происходит в большинстве случаев наилучшим образом. Не будь этого, дети не вводили бы [в себя],чтобы расти, больше обмениваемых веществ, то есть пищи, чем их всасывается [в тело]. А между тем случается, что дети плохо усваивают пищу вследствие прожорливости и потому, что они мало приучены к тому, что едят, поглощают скверные, сырые вещи в большом количестве, и после того совершают вредящие движения. Поэтому в [теле] детей скопляется больше, [чем нужно], излишков, и [их тело], особенно легкие, больше нуждается в очистке. Из-за этого пульс у детей более частый и напряженный, [чем у взрослых], и у него нет полноты, так как силы [детей] не вполне [развиты].    Затем тебе должно знать, что после периода возраста остановки теплота начинает уменьшаться вследствие поглощения окружающим воздухом ее материи, то есть влаги. [В этом воздуху] способствует прирожденная теплота, которая тоже находится внутри [тела], и помогают душевные и телесные движения, необходимые в повседневной жизни, а также и бессилие естества [человека] постоянно противостоять этому. Ведь все телесные силы конечны, как это изложено в естествознании, и действие их при введении [веществ в тело] не является постоянным

Если бы эти силы тоже не были бы конечными и постоянно вводили бы [в тело] в одном и том же равном количестве замену того, что в нем всосалось, а всасывание [ведь происходит] в одном и том же количестве и постоянно, каждый день увеличивается, – то замена [все равно полностью] не могла бы противостоять всасыванию,18 и всасывание уничтожало бы влажность. И как же [не быть этому], когда и то и другое19 взаимно способствует возникновению недостатка [влаги] и обратному развитию [тела]. А раз так, то [все это] необходимо и обязательно должно уничтожать материю и даже угашать теплоту, особенно когда угасанию теплоты благодаря помощи материи способствует также и другая причина, то есть посторонняя влажность, которая постоянно возникает из-за отсутствия замены переваренной пищи. Она помогает гашению теплоты двояким образом: во-первых, душит и заливает теплоту, во-вторых, противопоставляет [теплоте свои] качества, ибо эта [посторонняя]20 влага – слизистая и холодная. [Угасание внутренней теплоты] и есть естественная смерть, [время которой] для каждого человека, в соответствии с его первоначальной натурой, отложено до [конца] того срока, в течение которого его сила обеспечивает сохранение влажности [в теле]. «Для каждого из них есть срок названный, и для каждого срока – запись», но этот срок различен для отдельных людей соответственно различию их натуры.21    Итак, [из сказанного] следует, что тело у детей и юношей умеренно горячее, а тело зрелых людей и стариков холодное. Однако тело у детей вследствие роста более влажное, чем [того требует] уравновешенность, и это узнается на опыте, – то есть по мягкости их костей и нервов, а также путем умозаключения, ибо они [еще] недавно были близки к семени и к пневме, подобной пару.    Что же касается зрелых людей и особенно стариков, то они, будучи холоднее, в то же время и более сухи. Это узнается на опыте по твердости их костей и сухости кожи и путем умозаключения, ибо они много времени тому назад были близки к семени, к крови и к пневме, подобной пару

Землистости у людей средних лет и у стариков больше, чем у детей и юношей; у стариков ее больше, чем у людей средних лет.    Уравновешенность натуры юноши выше уравновешенности ребенка, но юноша по сравнению с ребенком имеет сухую натуру, а по сравнению со стариком и со зрелым человеком – горячую натуру. Старик суше, чем юноша и зрелый человек, по натуре своих основных органов, но влажнее их в отношении посторонней, смачивающей влажности.    Что же касается различия натуры людей разного пола, то женщины по натуре холодней мужчин, поэтому они уступают мужчинам в [крепости] сложения и [их натура] более влажная. Вследствие холодности натуры у женщин [в теле] много остатков, а недостаток телесного упражнения делает вещество их мяса более рыхлым. Хотя мясо у мужчин в отношении сочетания с входящими в него [веществами] рыхлое, но вследствие своей грубости оно сильнее охлаждено, чем проходящие через него сосуды и нити нервов.    У жителей северных стран более влажная [натура]. Люди, работа которых [связана] с водой, влажнее [по натуре], а те, кто противоположен,22 – наоборот. Что же касается признаков натуры, то мы о них скажем, когда будем говорить об общих и частных признаках.

О соках

О сущности соков и об их частях

Сок есть влажное текучее тело, в которое первоначально превращается пища. Сок бывает достохвальный, назначение которого превращаться, – одному или [в сочетании] с чем-либо другим, – в частицу питательного вещества, или, – одному или [в сочетании] с чем-либо, – становиться похожим [на питательное вещество], словом, замещать ту часть [питательных веществ], которая растворилась в [теле].

[Сок] бывает также излишний и дурной, участь которого не такова, и он редко превращается в достохвальный сок. Его участь – быть выведенным из тела и извергнутым раньше [чем он переварится в хороший сок].

Мы говорим: жидкости в теле бывают первичные и вторичные. Первичные жидкости – это четыре сока, о которых мы [еще] скажем, а вторичные разделяются на две части: это либо излишки, либо нет. Об излишках мы еще будем говорить, а жидкости, не являющиеся излишками, – это те, которые изменяют свое первоначальное состояние и проходят в органах, не становясь, однако, полностью и на деле частицей какого-либо простого органа. Таких жидкостей [существует] четыре вида. Один из них – это жидкость.заключенная в ямках на концах маленьких сосудов, смежных с основными органами и орошающих их кровью. Вторая жидкость разбрызгана в основных органах наподобие росы; она способна превращаться в питательное вещество, когда тело лишено пищи и смачивает органы, когда они почему-либо высохли – от резкого движения или другой причины. Третья – это жидкость.которая недавно сгустилась, то есть пища, превратившаяся в вещество органов путем смешения и уподобления, но еще не претерпевшая полного превращения по существу. Четвертая – это влага, которая входит в основные органы с [момента] начала роста и связывает между собой частицы органов. Начало этой влаги – от капли [семени], а начало семени – от соков.

Мы скажем еще, что влаги соков – достохвальные и излишки заключены в четырех веществах: в веществе крови, которое является превосходнейшим из них, в веществе слизи, в веществе желтой желчи и в веществе черной желчи. Кровь горяча по естеству и влажна, и она бывает двух видов: естественная и неестественная.

Естественная [кровь] красного цвета, не имеет дурного запаха и очень сладка, а неестественная кровь [тоже бывает] двух видов. Иногда она изменяется и утрачивает доброкачественную натуру не потому, что к ней что-либо примешалось, но вследствие ухудшения ее собственной натуры, когда ее натура стала, например, холодной или горячей. Иногда же кровь изменяется оттого, что в ней появилась дурная примесь. Это тоже происходит двояким образом: примесь либо появляется извне и, проникнув в кровь, портит ее, или же она зарождается в самой крови, например, в том случае, если часть крови загнила и ее жидкая [часть] превратилась в желтую желчь, а густая – в черную желчь и оба эти вещества или одно из них остались в крови. Эта разновидность [неестественной] крови с обоими своими подразделениями бывает различной в зависимости от того, что [именно] к ней примешивается; это могут быть различные виды слизи; различные виды черной желчи, различные виды желтой желчи и водянистой [влаги].

Поэтому [такая кровь] иногда бывает густой, иногда – жидкой, иногда очень черной, иногда – светлой; также изменяется ее запах и вкус – она становится горькой или соленой и кисловатой.

Что же касается слизи, то она тоже бывает естественная и неестественная. Естественная слизь – такая, которая может когда-либо превратиться в кровь, ибо слизь – это не вполне созревшая кровь. Такая слизь является разновидностью сладкой слизи; она не сильно холодна, а, напротив, по сравнению с телом мало холодная, но сравнительно с кровью и желтой желчью холодная. Сладкая слизь бывает также и неестественная. Это безвкусная слизь, если к ней примешалась естественная кровь, о чем мы еще будем говорить. Такая слизь часто обнаруживается в катарах и плевках.

Что же касается естественной сладкой слизи, то Гален утверждал, что природа не уготовала для нее какого-либо особого органа наподобие сосуда, как для обоих видов желчи, ибо эта слизь имеет близкое сходство с кровью, и в ней нуждаются все органы. Поэтому она [распространена в теле] подобно крови. Мы же скажем, что такая нужда [в слизи] вызвана двумя обстоятельствами: одно из них – необходимость, другое – польза. В отношении необходимости существуют две причины. Первая – та, что слизь должна находиться близко от органов: когда органы лишены пищи поступающей извне, слизь превращается в хорошую кровь, годную для захватывания ее вещества желудком и печенью. [Она превращается в кровь] также и вследствие случайных23 факторов, силы которых влияют на нее своей прирожденной теплотой, доводят ее до созревания,24 переваривают ее и питаются ею. Как прирожденная теплота доводит слизь до созревания, переваривает ее и превращает в хорошую кровь, так посторонняя теплота гноит и портит ее. Такая причина необходимости не присуща желчи обоих видов, так как обе желчи не разделяют со слизью способности превращаться в кровь под влиянием прирожденной теплоты, хотя и имеют с ней то общее свойство, что случайная теплота делает их гнилостными и портит.    Вторая [причина] необходимости [слизи] заключается в том, что [слизь] должна примешиваться к крови и приспособлять ее для питания органов слизистой натуры, каков, например, мозг, ибо в питающей их крови должна на деле присутствовать слизь в определенной доле. Это справедливо также и для желчи обоих [видов].    Что же касается полезности слизи, то слизь должна смачивать суставы и члены, которые много двигаются, чтобы суставы не становились сухими вследствие движения членов и от трения. Такая полезность входит в пределы необходимости.    Что же касается неестественной слизи, то сюда принадлежит остаточная слизь, имеющая различную густоту, [что обнаруживается] даже чувствами. Такова носовая слизь. Сюда же относится слизь, густота которой кажется по ощущению всегда одинаковой, но на самом деле различна

Это – сырая слизь. [Неестественной] является и очень жидкая, водянистая слизь, а также очень густая слизь, а именно – белая, которую называют «гипсовой». Это такая слизь, у которой жидкая часть рассасывается вследствие того, что она часто задерживается в суставах и проходах, и такая слизь всего гуще.    Существует также разновидность соленой слизи, и это самая горячая, сухая и безводная слизь, какая только бывает.    Причина солености всегда заключается в том, что к водянистой влаге, имеющей слабый вкус, или безвкусной, примешиваются землистые частицы – сгоревшие, сухие по натуре, горькие на вкус и равномерно смешанные. Если их [слишком] много, то они придают горечь. Отсюда рождаются соли, и воды становятся солеными. Соль делают из золы, поташа, извести и других [веществ], варя их в воде и отцеживая. Воду кипятят до тех пор, пока [вещества] не сгустятся в соль, или [раствор] оставляют [стоять], и он сгущается. Такова жидкая слизь – безвкусная или со слабым, не выраженным вкусом. Когда к такой слизи примешивается сухая по естеству, перегоревшая и равномерно смешанная желчь, она придает ей соленость и горячит ее. [Получается] желчная слизь.    Что же касается достойного врача Галена, то он говорит, что эта слизь солона из-за своей гнилости или потому, что к ней примешивается нечто водянистое. Мы же говорим: «гниение делает [слизь] потому соленой, что в ней происходит сгорание и появляется зола, которая примешивается к ее влаге. А что до водянистости, примешанной к гнилой слизи, то одна водянистость не вызывает солености, если нет налицо второй причины. По-видимому, [в словах Галена] вместо разделительного „или“ должно быть одно только соединительное „и“, и тогда речь станет законченной. Слизь бывает также и кислая. Подобно тому, как сладкая слизь существует в двух разновидностях: сладкая сама по себе и сладкая из-за примеси извне, так у кислой слизи кислота бывает двоякая: либо вследствие посторонней примеси, то есть кислой черной желчи, о которой мы вскоре будем говорить, либо по причине свойства, заключающегося в самой слизи, а именно: с упомянутой сладкой или сладковатой слизью происходит то же самое, что происходит с прочими выжатыми сладкими соками – она начинает сначала кипеть становится кислой

Бывает также и терпкая слизь и состояние ее такое же [как и у слизей других разновидностей]. Иногда терпкость ее происходит от примеси черной терпкой желчи, а иногда вследствие того, что слизь сильно охлаждается сама по себе и вкус ее делается терпким из-за застывания ее водянистой части, так что слизь становится от сухости слегка землистой. Поэтому легкая теплота не может заставить такую слизь закипеть и стать кислой, а сильная теплота не делает ее созревшей.    Существует также стекловидная слизь – густая и плотная, похожая по своей тягучести и тяжести на расплавленное стекло. Иногда такая слизь бывает кислой, иногда пресной. Похоже, что густая часть пресной стекловидной слизи – это сырая слизь или что она превращается в сырую.    Такая слизь – разновидность слизи, которая сначала была водянистой и холодной. Она не загнила и к ней ничего не примешалось, но она [так долго] оставалась сжатой, что загустела и стала более холодной.    Таким образом, ясно, что слизь, имеющая дурной вкус, бывает четырех разновидностей: соленая, кислая, терпкая и пресная. В отношении состава – их [тоже] четыре: водянистая, стекловидная, носовая и гипсовая; сырая слизь считается относящейся к носовой.    Что же касается желтой желчи, то она тоже бывает естественная и бывает остаточная, неестественная. Естественная желчь – это пена крови; она чисто красного цвета, легкая, острая; чем она горячей, тем краснее.    Когда желчь рождается в печени, она делится на две части: часть уходит с кровью, а часть отцеживается в желчный пузырь. Часть желчи, уходящая с кровью, уходит ради необходимости и ради пользы. Необходимость состоит в том, что желчь должна примешиваться к крови для питания органов, которым положено иметь в своей натуре добрую часть желчи в соответствии с причитающейся им долей. [Таковы], например, легкие. А польза [желчи] состоит в том, что она должна разжижать кровь и проводить ее по тесным путям.    [Желчь], отцеженная в желчный пузырь, тоже направляется туда ради необходимости и ради пользы

Необходимость может распространяться либо на тело и относиться к освобождению тела от [остатков], либо на один из органов, который [желчь] должна питать горечью.    А что до пользы, то она бывает двоякой. Во-первых, желчь вымывает из желудка осадок и липкую слизь и, во-вторых, вызывает жжение в кишечнике и в мышцах заднего прохода, чтобы почувствовать потребность выйти для испражнения. [Именно] поэтому и появляется иногда куландж вследствие закупорки протока, ведущего из желчного пузыря вниз, в кишечник.    Что же касается неестественной желчи, то бывает, что желчь теряет естественность вследствие какой-либо посторонней примеси, а иногда желчь теряет естественность по причине, заключающейся в ней самой, ибо такая желчь неестественна по своему веществу. Первая разновидность [неестественной желчи] знакома и известна: это желчь, в которой посторонней примесью является слизь, и зарождается такая желчь чаще всего в печени. Вторая разновидность менее известна; в ней посторонней примесью является черная желчь. Хорошо известная желчь либо [ярко] желтая, либо цвета яичного желтка. Это происходит потому, что примешивающаяся к желчи слизь иногда бывает жидкая, и тогда возникает первая [разновидность желчи], а иногда густая, и тогда возникает вторая желчь, то есть желчь, похожая на яичный желток.    Менее известная желчь – это желчь, которую называют перегоревшей, она возникает двояким образом. Во-первых, желчь может перегорать сама по себе, тогда в ней появляется зольность, и жидкая часть желчи не отделяется от золистой, напротив, золистая часть захвачена [жидкой частью]. Это наихудший [случай], и такая разновидность желчи называется перегоревшей.    Во-вторых, бывает, что черная желчь проникает [в желтую] извне и примешивается к ней; это более благоприятный [случай]. Если такая разновидность желчи и красна, то окраска у нее все же чистая и не блестящая; наоборот, эта желчь больше похожа на кровь, но только она жидкая и изменила свой цвет по [многим] причинам.    Что же касается желчи, которая утратила естественность в своем веществе, то к ней относится желчь, большая часть которой зарождается в печени, и желчь, большая часть которой зарождается в желудке

Желчь, большая часть которой зарождается в печени, [существует] в одной разновидности. Это жидкая часть крови, когда кровь перегорит и ее густая часть превратится в черную желчь.    Желчь, большая часть которой зарождается из того, что находится в желудке, имеет две разновидности: цвета порея и цвета ярь-медянки. [Желчь] цвета порея, по-видимому, зарождается из перегоревшей желтковидной желчи: когда [желтковидная желчь] перегорит, то перегорание создает в ней черноту, которая примешивается к желтизне, и между этими [окрасками] рождается зелень.    Что же касается желчи цвета ярь-медянки, то она, по-видимому, рождается от желчи цвета порея, когда эта желчь [настолько] сильно перегорает, что жидкости из нее исчезают, и она начинает белеть вследствие высыхания. Ведь жар сначала создает во влажном теле черноту, потом, когда жар начинает уничтожать влагу, чернота совлекается, а если [жар сушит] чрезмерно, то делает [предмет] белым. Понаблюдай [этот процесс] на дровах: они сначала чернеют, как уголь, потом становятся серыми, как пепел. Это происходит потому, что жар производит во влажном [теле] черноту, а в противоположном ему – белизну, а холод производит во влажном белизну, а в противоположном ему – черноту. Эти мои суждения о желчи цвета порея и ярь-медянки являются [лишь] предположениями.    [Желчь] цвета ярь-медянки – наиболее горячий вид желчи, самый скверный и самый убийственный. Говорят, что она [возникает] из субстанции ядов.    Что же касается черной желчи, то она бывает естественная, а бывает и остаточная, неестественная. Естественная [черная желчь] – это гуща хорошей крови, ее тяжелая, оседающая часть. Вкус этой желчи сладко терпкий; когда она рождается в печени, то делится на две части: одна часть угоняется с кровью, а другая направляется к селезенке. Та часть, что угоняется с кровью, уходит ради необходимости и ради пользы. Необходимость [состоит] в том, что желчи надлежит примешаться к крови в количестве, необходимом для питания каждого из тех органов, в натуре которых должна присутствовать добрая часть желчи

Таковы, например, кости. А что до пользы, то черная желчь усиливает и укрепляет кровь, сгущает ее и не дает ей растворяться.    Часть желчи, которая направляется к селезенке, – а это та часть, без которой кровь может обойтись, – тоже направляется туда ради необходимости и пользы. Что касается необходимости, то она может относиться либо ко всему телу, и в таком случае это – [необходимость] очистить [тело] от излишков, либо к [определенному] органу, и тогда это – необходимость питать селезенку. А что до пользы [черной желчи], то она обнаруживается при переходе [желчи] в устье желудка, и польза эта бывает двоякой: во-первых, желчь укрепляет устье желудка, усиливает его и делает более плотным; во-вторых, она раздражает устье желудка кислотой, возбуждает в нем голод и вызывает аппетит.    Знай, что желтая желчь, просачивающаяся в желчный пузырь, – это желчь, которая не нужна крови, а желчь, которая просачивается из желчного пузыря, не является необходимой для желчного пузыря. Таким же образом черная желчь, просачивающаяся в селезенку, – это желчь, без которой может обойтись кровь, а [черная желчь], сочащаяся из селезенки, это та желчь, что не нужна селезенке. Как последняя [из упомянутых разновидностей] желтой желчи возбуждает силу, толкающую [соки] снизу, так последняя [из упомянутых разновидностей] черной желчи возбуждает силу, которая тянет [соки] сверху. Да будет же благословен Аллах, лучший из творцов и правосуднейший из судей!    Что же касается неестественной черной желчи, то такая желчь [образуется] не вследствие оседания и сгущения, но вследствие зольности и перегара. Дело в том, что когда влажные вещи смешиваются с землистыми, то землистые отделяются от них двояким образом. Это происходит либо вследствие осаждения, – так [бывает], например, с кровью, [когда от нее отделяется] естественная черная желчь, – либо вследствие перегорания, когда жидкая часть растворяется, а густая остается. Примером этого служат кровь и соки, [когда от них отделяется] остаточная черная желчь, которую называют «черной горечью»